Сделать это, по мнению митрополита, должна была Россия, которая, согласно его плану, должна была добровольно отказаться от завоеваний в азиатской части Турции и всячески содействовать расширению Османской империи на Востоке. Турки взамен должны были «отпустить весь сербами обитаемый предел». Кстати говоря, этот самый «предел» трактовался Стефаном Стратимировичем довольно широко: он включал в себя и территории, находившиеся под властью Австрийской империи — Бока-Которскую бухту в Черногории, Далмацию и Воеводину. Поэтому русскому императору Александру I предлагалось уговорить австрийского императора отдать эти земли будущей Великой Сербии, а территориальную компенсацию получить за счет все той же Турции.
Проблема заключалась лишь в одном: почему вдруг русский император должен был взять на себя все эти проблемы по полному территориальному переделу на Балканах? И вот здесь Стефан Стратимирович предложил совершенно неожиданный вариант. «Итак, если бы можно было упомянутым образом предел оный в самостоятельную область привести, то для большего безопасия и вечного утверждения таковой державы не недостойно быти видится, дабы российский императорский дом от своих великих князей единого определили государем таковыя державы… А кроме сего имел бы таковой новый обладатель привести несколько русского войска, и если бы не хотел сам туда прийти, то посредством наместников своих с тремя или четырьмя тысячами войска можно бы было все управлять и в благоустройство привести».
Как видим, деятельность митрополита Стефана Стратимировича представляет собой новое направление в русско-сербских отношениях. Его послание русскому царю Александру I говорило о том, что главнейшая задача состоит в восстановлении сербского государства под покровительством России. Проще говоря, Стефан Стратимирович отстаивал идею, что не нужно восстанавливать Греческое царство с престолом в Царьграде (согласно проекту царицы Екатерины II, Сербия должна была принадлежать Австрии), а вместо этого нужно создать Славяно-сербское царство, во главе которого встал бы, например, брат русского царя.
По мнению Стефана Стратимировича, Россия, в своих собственных интересах, должна была помогать оформлению еще одной православной державы, ибо у нее нет других друзей в мире. Он уверял, что греки никогда не могут быть так преданны России, как сербский народ, и от этой самой православной державы Россия будет иметь огромную политическую пользу.
Выражаясь же менее дипломатично, можно сказать, что создается впечатление, что Стефану Стратимировичу не столько интересен был сам русский великий князь на гипотетическом сербском престоле, сколько русские войска в Сербии. Почему? Да потому что именно в 1804 году вспыхнуло первое сербское восстание против Османской империи. План создания Славяно-сербской державы под эгидой России был, скорее всего, способом вовлечения России в сербско-турецкую войну.
Россия на самом деле внесла большой вклад в первое сербское восстание. Русские дипломаты и военные активно участвовали во многих акциях восстания. В 1811 году, например, в Белграде находился русский гарнизон, а руководитель сербского восстания Карагеоргий Петрович сотрудничал с М.И. Кутузовым. К сожалению, из-за нападения французов на Россию в 1812 году Александр I отозвал М.И. Кутузова с войском из Молдавии в Москву, и история развернулось совсем в другом направлении.
После подавления восстания в 1814 году Карагеоргий Петрович переехал в Россию, где получил пенсию и дом. В 1816 году ему дал официальную аудиенцию Александр I, который еще в 1812 году наградил его орденом Святой Анны и пожаловал его чином генерал-лейтенанта. В 1817 году Карагеоргий Петрович тайно вернулся в Сербию и был там убит.
Освобождение Сербии
В 70-х годах XIX века начался новый этап национально-освободительной борьбы народов Балканского полуострова. Их политическое положение было неодинаково. Сербия, например, была самоуправляющимся княжеством, но находящимся под верховной властью Турции.
Россия активно поддерживала национальное освобождение южных славян. Для этого собирались большие денежные пожертвования, на которые приобретались оружие, продовольствие и медикаменты, которые переправлялись повстанцам, развернулась активная политическая поддержка вооруженной борьбы балканских народов.
В этой обстановке генерал Михаил Григорьевич Черняев (1828–1898) установил контакты с правительством Сербии и вопреки запретам официальных властей выехал в Белград.
Российское дипломатическое ведомство, узнав об этом, приняло меры к тому, чтобы М.Г. Черняеву не было дозволено выехать за границу. Но генерал обошел это запрещение, а переданный по телеграфу приказ о его задержании на границе запоздал. В июне 1876 года М.Г. Черняев уже был в Белграде. Известие о его назначении главнокомандующим главной сербской армией послужило сигналом к наплыву в Сербию русских добровольцев.
В июле 1876 года правительство Сербии потребовало, чтобы Турция прекратила расправу в Боснии и Герцеговине. Это требование не было удовлетворено, и 30 июля Сербия и Черногория объявили войну Турции. По России прокатилась новая волна солидарности в поддержку выступления южнославянских государств. Передовые офицеры требовали, чтобы им было разрешено уйти во временную отставку и поступить на службу в сербскую армию. Под давлением общественности Александр II разрешил офицерам отставку. Развернулось добровольческое движение. В сербскую армию вступило около пяти тысяч русских военных. В госпиталях Сербии и Черногории работали русские добровольцы-врачи, среди которых были такие известные медики, как Н.В. Склифосовский, С.П. Боткин. В ряды добровольцев вступали и крестьяне, которые создавали народные дружины.
Военные действия развивались неблагоприятно для Сербии. Наступление сербской армии было вскоре остановлено. Инициатива перешла к турецким войскам. Перед угрозой полного разгрома Сербия обратилась за помощью к российскому правительству. Чтобы защитить Сербию, правительство России предъявило Турции ультиматум о прекращении военных действий и заключении перемирия. Одновременно в России была объявлена частичная мобилизация. Сербия была спасена.
После этого, считая, что дело защиты славянства перешло под могущественное покровительство России, М.Г. Черняев покинул Сербию и поехал в Прагу, где его появление вызвало настоящую панику в австро-венгерском правительстве. Опасаясь М.Г. Черняева, как представителя славянской солидарности, австрийское правительство потребовало, чтобы он немедленно покинул пределы империи.
В конце 1876 года по настоянию России в Константинополе была созвана конференция европейских держав, на которой были приняты условия соглашения с Турцией. В них предусматривалось предоставление автономии единому государству Боснии и Герцеговины, а также Болгарии. В ответ на это султан объявил о введении в стране конституции, утверждавшей равенство христиан и мусульман, и отклонил требования европейской конференции. Гарантировать права христианского населения Турция также отказалась. Война становилась неизбежной.
Многое зависело от позиции Австро-Венгрии. После длительных переговоров в январе 1887 года была подписана тайная русско-австрийская конвенция. В ней Австрия брала на себя обязательство соблюдать по отношению к России благожелательный нейтралитет и оказывать ей дипломатическую поддержку.
