— Я просто хотел сказать, что это характерно для людей — загонять вольных животных в загон, — выпалил он. — И мы все знаем, что, если им позволить, с нами они сделают то же самое.
— Мне известно одно, — вмешался Джап. — У местных грифонов плохой запах и хороший аппетит.
— А тебя кто спрашивал, клоп? — оскалился Хаскер.
Джап закусил удила, казалось, вот-вот — и бросится.
— Заткнитесь, оба! — приказал Страйк. Потом повернулся к солдатам: — Зарежьте пару на ужин, а остальных выпустите.
Он двинулся дальше. Джап и Хаскер, обмениваясь убийственными взглядами, последовали за ним.
Пожар в доме разгорался. В верхних окнах уже свирепствовало пламя. Из парадной двери с ревом вырывался дым.
Они приблизились к разрушенным воротам. Завидев командира, караульные выпрямились, изображая бдительность. Страйк не стал тратить на них время. Гораздо больше его заинтересовало происходящее в долине. Битва замерла — не осталось защитников: они или погибли, или бежали.
— Большая честь, — заметил Хаскер, — выиграть в сражении, которое, как оказалось, было всего лишь отвлекающим маневром.
— Они превосходили нас численностью. Мы заслужили победу. И никакой болтовни об отвлекающих маневрах — во всяком случае, не в присутствии солдат. Пусть даже самый последний лучник не узнает, что бой развязали, чтобы облегчить нам выполнение задачи. — Рука Страйка непроизвольно коснулась цилиндра.
Внизу среди убитых расхаживали мародеры, сдирая с них оружие, стягивая ботинки и забирая все остальное, чем можно было хоть как-то воспользоваться. Других откомандировали добивать раненых — как солдат противника, так и своих, которым уже нельзя было помочь. Запылали погребальные костры.
Сгущались сумерки, становилось все холоднее. В лицо Страйку хлестал колючий ветер. Капитан окинул взглядом долины за полем боля и волнистые, покрытые деревьями, холмы за ними. Удлиняющиеся тени смягчили картину. Что-нибудь подобное, должно быть, видели и его предки. Только тонкая светящаяся полоска надвигающихся ледников на горизонте показалась бы им странной.
Как и тысячу раз прежде, Страйк мысленно проклял людей за то, что они съели магию Марас-Дантии.
Потом он отбросил отвлеченные мысли и вернулся к реалиям. Была одна вещь, о которой ему хотелось спросить Джапа.
— Каково тебе было убивать этого дворфа, твоего сородича, там, в доме?
— Каково мне было? — На лице коротышки-сержанта появилось озадаченное выражение. — Так же, как обычно, когда убиваешь врага. Он же ведь не первый. И никакой он мне не сородич. Я даже не знаю, из какого он племени.
Хаскер, который не был свидетелем сцены убийства, выглядел заинтригованным.
— Ты убил существо своей расы?.. Наверное, тебе и впрямь необходимо доказать, что ты чего-то стоишь.
— Он принял сторону людей и поэтому стал врагом. Мне нет никакой необходимости доказывать что-то!
— В самом деле? Когда так много членов твоего клана примкнули к людям, и ты среди Росомах — единственный дворф? Мне кажется, тебе надо в лепешку расшибиться, чтобы доказать преданность делу.
Вены на шее Джапа раздулись, как веревки.
— К чему ты клонишь?
— Просто задаюсь вопросом, зачем нам вообще нужны такие, как ты.
«Надо бы их остановить, — подумал Страйк, — но это копилось слишком долго. Пожалуй, пора им выбить друг из друга недомолвки».
— Сражаясь в дружине, я заслужил сержантское звание! — Джап указал на татуировки в форме полумесяца, красующиеся на его щеках, налившихся от ярости кровью. — Я был достаточно хорош, чтобы получить их!
— Неужели? — поддел Хаскер.
Привлеченные шумом, появились Коилла, Элфрей и несколько других воинов. На лицах солдат блуждала возбужденная улыбка — зрелище драки офицеров всегда очень интересно. Они с удовольствием посмаковали бы его — так же, как и возможное поражение Джапа.
Между тем взаимные оскорбления приняли открытый характер — по большей части они касались происхождения сержантов. В ответ на особенно злобную фразу Хаскер схватил Джапа за бороду и сильно дернул.
— Ну-ка, повтори, сопливый недоумок!
Джап вырвался:
— У меня, по крайней мере, волосы растут! А у вас, орков, лица, как человеческие задницы!
Видно было, что сейчас от взаимных оскорблений они перейдут к действиям. Оба приготовились к драке, сжали кулаки, начали сближаться.
Сквозь толпу зевак пробился солдат:
— Капитан! Капитан!
Зрители не пришли в восторг от того, что кто-то портит им удовольствие. Послышались разочарованные стоны.
Страйк вздохнул:
— В чем дело?
— Мы нашли кое-что, и вам надо бы взглянуть, сэр.
— А попозже нельзя?
— Вряд ли, капитан. Похоже, это важно.
— Отлично. Вы двое, прекратите. Хаскер и Джап и ухом не повели.
— Хватит! — угрожающе рыкнул Страйк.
Забияки опустили кулаки и с неохотой стали отступать друг от друга, все еще излучая ненависть.
— Займитесь делом! — Страйк повернулся к солдату, принесшему известие. — Пошли. И лучше будет для тебя, если дело действительно важное.
Солдат провел Страйка обратно, на поле битвы перед домом. Коилла, Джап, Элфрей и Хаскер последовали за ними. Любопытство офицеров было возбуждено.
В доме бушевало яростное пламя. Языки огня уже плясали на крыше. Войдя в сад, воины почувствовали, что жар доходит и сюда. Здесь солдат резко повернул налево. Верхние ветки деревьев уже горели. Каждый новый порыв ветра стряхивал с них искры. Ярко сверкая, они медленно опускались на землю.
Воины пересекли сад и оказались у скромного бревенчатого сарая с распахнутыми настежь дверями. Внутри находились два солдата с горящими факелами в руках. Один исследовал содержимое матерчатого мешка. Другой, стоя на коленях, всматривался в отверстие открытого люка.
Страйк присел на корточки, чтобы получше рассмотреть мешок. Остальные сгрудились вокруг. Внутри оказались крохотные полупрозрачные кристаллы. У них был слегка фиолетовый, розоватый оттенок.
— Просвечивают, — очарованно произнесла Коилла.
Элфрей лизнул палец и ткнул в кристаллы. Попробовал на вкус:
— Высший сорт.
— Взгляните сюда, сэр. — Солдат указал на люк.
Страйк выхватил факел из его руки, заглянул в люк. Осмотрел озаренный неверным светом небольшой подвальчик, по высоте ровно такой, чтобы орк мог стоять, не наклоняясь. На земляном полу лежали еще два мешка.
Джап издал низкий, одобрительный свист:
— Столько я ни разу не видел.
Хаскер, в эту минуту забывший о споре с дворфом, кивнул в знак согласия:
