В 89 г. до н. э. китайское войско вместе с конницей южных сюнну выступило против северных сюнну. Трехлетняя кровопролитная война закончилась полным поражением северных сюнну. Было убито и взято в плен свыше 200 тысяч человек. Государство северных сюнну, а вместе с ним и угроза Китаю с севера, перестали существовать.
Ханьская империя постепенно расширялась, однако военные походы требовали огромных расходов людских и материальных ресурсов. Это неизбежно вело к усилению гнета и эксплуатации населения империи, что, в свою очередь, вызывало рост недовольства среди народа, поднимавшегося на борьбу против централизованной деспотической власти.
В 9 г. н. э. власть в империи узурпировал родственник императора по женской линии Ван Ман. Страшный голод поразил Китай. Крестьянские восстания вспыхивали то здесь, то там. Крупные чиновники и местные военачальники, недовольные центральными властями, беззастенчиво пытались выкроить для себя собственные владения из земель императора.
С 25 г. н. э., когда к власти пришел Лю Сю, и вплоть до 220 г. продолжалась эпоха Восточной Хань. Однако новому ханьскому императору потребовалось еще более десятка лет для того, чтобы окончательно преодолеть сопротивление своих соперников.
С утверждением власти Восточной Хань политическая стабильность в Китае не была достигнута. Объективно существовавшие центробежные и центростремительные тенденции в китайском обществе сохранялись на протяжении всего периода становления ханьской империи. Страну постоянно сотрясали массовые народные восстания (они известны по названиям повстанческих армий: «Краснобровые», «Бронзовые Кони», «Зеленый Лес» и т. д.). Крупнейшим из них было восстание «Желтых повязок», приведшее империю в конце II в. к окончательному упадку.
Вслед за падением Ханьской империи началась ожесточенная междоусобная борьба, закончившаяся развалом единого государства. На обломках империи в первой четверти III в. возникли три самостоятельных царства: Вэй, У, Шу, а сама эпоха получила название «Троецарствие». Начавшийся в Китае период раздробленности продолжался с кратковременными перерывами вплоть до VI в.
Крушение Ханьской империи нанесло решительный удар устоям рабовладельческого общества в Китае. На смену жесткой централизованной власти пришла более гибкая система с элементами новых, феодальных отношений. Длительный кризис рабовладельческого древнекитайского общества, объективно завершившийся народными восстаниями и свержением деспотической династии Хань, естественно, не решил всех проблем. Единая империя распалась, система угнетения осталась, рабство сохранилось, жизнь народных масс не стала лучше.
Китай вступал в новую эпоху, эпоху бесчисленных войн и восстаний, в ходе которых продолжилось дальнейшее развитие военного дела и военного искусства китайской цивилизации.
ОСОБЕННОСТИ ВОЕННОГО ИСКУССТВА
Военно-теоретическая мысль Древнего Китая
Военное искусство Древнего Китая, развивавшееся в условиях изоляции от остального мира, достигло своего расцвета в циньском и ханьском Китае. В VI–IV вв. до н. э. выдающиеся полководцы и мыслители Сунь Цзы, У Цзы и другие изложили основные положения и принципы военного искусства в военно-теоретических трактатах. Такие трактаты стали настольными книгами правителей и военачальников. Талантливые полководцы ценились превыше всего.
Главным и самым сложным вопросом, который издавна стоял в центре внимания древнекитайских военных теоретиков, являлось определение понятия войны. Сама война в древних трактатах по военному искусству традиционно рассматривалась не только и не столько как вооруженное столкновение. Война, в соответствии с древнекитайской военной теорией, — это политическая, дипломатическая, психологическая схватка противоборствующих сторон.
«Война — это путь обмана, — учил Сунь Цзы. — Поэтому, если ты и можешь что-нибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься; хотя бы ты и был близко, показывай, будто ты далеко; хотя бы ты и был далеко, показывай, будто ты близко; заманивай его выгодой; приведи его в расстройство и бери его; если у него все полно, будь наготове; если он силен, уклоняйся от него; вызвав в нем гнев, приведи его в состояние расстройства; приняв смиренный вид, вызови в нем самомнение; если его силы свежи, утоми его; если у него дружны, разъедини; нападай на него, когда он не готов, выступай, когда он не ожидает».
Война в соответствии с «китайской спецификой» — это прежде всего психологический поединок двух полководцев, мерящихся друг с другом силами. Именно поэтому во главу угла понятия «война» древние китайцы традиционно ставили не столько вооруженную борьбу, сколько другие формы и виды подчинения противника своей воле.
Генерал. Статуя из гробницы императора Цинь Шихуана
Сунь Цзы отмечал: «По правилам ведения войны наилучшее — сохранить государство противника в целости, на втором месте — сокрушить это государства… Поэтому сто раз сразиться и сто раз победить — это не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего — покорить чужую армию, не сражаясь. Поэтому самая лучшая война — разбить замыслы противника; на следующем месте (по важности) — разбить его союзы; на следующем месте — разбить его войска; самое худшее — осаждать крепости».
Китайские стратеги разработали и обосновали основные принципы тактики ведения боя: «Правило ведения войны гласит: если у тебя сил в десять раз больше, чем у противника, окружи его со всех сторон; если у тебя сил в пять раз больше, нападай на него; если у тебя сил вдвое больше, раздели его на части; если же силы равны, сумей с ним сразиться; если сил меньше, сумей оборониться от него; если у тебя вообще что-либо хуже, сумей уклониться от него».
Особое внимание все древнекитайские военные авторы уделяли вопросам изучения противника, анализу его намерений, сил и средств, военных возможностей. Сунь Цзы по этому поводу учил: «Поэтому и говорится: если знаешь его (противника) и знаешь себя, сражайся хоть сто раз, опасности не будет; если знаешь себя, а его не знаешь, один раз победишь, другой раз потерпишь поражение; если не знаешь ни себя, ни его, каждый раз, когда будешь сражаться, будешь терпеть поражение».
Особое место в военном искусстве Древнего Китая занимает стратагема. Это, в представлении китайских военных теоретиков, заранее составленный стратегический план, в котором противнику приготовлена какая-либо ловушка или военная хитрость.
Умение составлять стратагемы свидетельствовало о способностях и таланте правителя или военачальника. Выдающийся отечественный специалист по изучению истории и культуры Китая В.Н. Мясников отмечает: «Стратагемность стала чертой национального характера, особенностью китайской национальной психологии. Но это не означает, что китайцы — это нация ловких интриганов, хитрецов и обманщиков. Нет. Это народ, в первую очередь умеющий стратегически мыслить, составлять долгосрочные планы как на государственном, так и на личностном уровне, умеющий просчитывать ситуацию на достаточное количество ходов вперед и употребляющий стратагем-ные ловушки для достижения успеха».
