Книга Эффект бандерлогов - Александр Дав

Коля Рекрут, бывший неформальный лидер Сонмовской группировки, ехал на встречу с избирателями в своём новеньком «Мерседесе», любуясь в зеркало заднего вида аккуратно уложенными волосами и идеально подстриженными усиками – а ля Иосиф Виссарионович. Он не пользовался услугами водителя, любил рулить сам. По радио передавали новости. Диктор заунывным голосом говорил о приближающейся магнитной буре, явно представляющей аномалию, и предупреждал о возможных проблемах в работе электронных приборов, а людям, как он выразился, «метеозависимым», рекомендовал сидеть дома. «Делать им нечего. Придумали тоже – магнитные бури. Всю жизнь ими пугают. Лучше бы про спорт, что ли…» Рекрут стал манипулировать пальцами на пульте рулевого колеса, ища спортивную волну. Но, вместо привычных звуков – приёмник зашипел и отказывался вообще что-либо находить. Машина с охраной следовала сзади, оттирая пристраивающихся и не давая вклиниться наглым московским водителям в пространство между ведущим и ведомым, как любил называть тандем: «шеф – охрана», начальник службы безопасности Саша Полковник. Саша, бывший полковник ГРУ, сидел на «правой чашке» – так он называл место справа от водителя, и внимательно следил за всем, что происходит по маршруту передвижения. Солнце было настолько ярким, что не спасали даже тёмные очки, и ему пришлось откинуть козырёк над лобовым стеклом.

– Как в Египте!.. А ещё ведь зима, – сказал он, обращаясь к водителю.

– А по мне, так и лучше. Грязи меньше на дорогах, – водила был, что называется, возрастной, но очень крепкий и жилистый. Седой ёжик обрамлял высеченное лицо, а глубокие морщины придавали всему его виду жёсткость и уверенность. На заднем сидении сидел громадный парень, с низким лбом и ушами – пельменями, явно сломанными в часы, проведённые на борцовском ковре. Он мало говорил, но внимательно смотрел за машиной шефа.

– Смотри, шеф не прибавляет. Соблюдает. Всё по науке. Депутат – пример законопослушания! – Саша Полковник заржал и стал набирать номер на своём мобильнике.

– Чёрт, ничего не пойму, Юрок, ну-ка глянь на своём – есть приём? Мой опять, видно, глючит. Как хорошо раньше было. Кнопочки, циферьки… и никаких тебе «айфоноф» и «айпедов». А тут, – он кивнул на свой новейший гаджет, – как в лаборатории, а толку ноль. То закачать, то прокачать. Хрень, короче…

– Слушай, Полковник, а у меня тоже заглючило, по-моему, вся связь накрылась, – водила крутил ручку настройки приёмника и удивлённо кривил рот. – И приёмник вон шумит. Ни одна волна не ловится… ни фига! – он усердно крутил приёмник, но всё тщетно.

– Тоже не работает? Ну, что ты ляжешь, будешь делать, – Полковник махнул рукой и потянулся на заднее сидение за переносной рацией.

– Нет ничего надёжнее армейской… Вот у меня на Кавказе, в 2004-м… – Алло, приём, кто слышит – ответьте? Слушай, не нравится мне это. И рация мёртвая, – Полковник сосредоточился. – Прижмись ближе к ведущему, вот, так… ещё поближе.

Джип «Gelandewagen» приблизился к «Мерседесу» почти вплотную. Можно было хорошо наблюдать мимику на лице шефа – Коли Рекрута. Тот был явно не доволен. Полковник открыл окно правой двери и, высунувшись по пояс, гаркнул:

– Шеф, проблемы?

Рекрут, сердито махнул рукой, потом поднял свой телефон и стал показывать – дескать, не работает.

– Да, что за форс-мажор-с, – присвистнул Полковник. – Не нравится мне это!.. Ой, не нравится. У нас такое было, когда РЭБовцы приезжали…

– Кто? – удивился водила.

– Батальон радио-электронной борьбы. Включат свои глушилки, и поминай, как звать. Ни одна блядь не выйдет в эфир!.. Слушай, – он присвистнул, – так, может, нас прессуют?.. Ну, за шефом следят – вот и включили.

В это время, в довольно плотном, но быстро движущемся потоке машин стало происходить что-то неладное. Люди в автомобилях тщетно пытались настроить свои приёмники, крутили телефоны и долбили по дисплеям навигаторов. Всё заглохло в минуту. А через некоторое время автомобили начали глохнуть прямо на ходу, странно дёргаясь и не желая вновь запускаться. Но была одна странная особенность. Старенькие «Волги», «Жигули» и потрёпанные «Газели» – продолжали ехать, как ни в чём не бывало. Их было очень мало. Управляли ими исключительно азиаты, или азербайджанцы – видимо, работники рынка. Постепенно набережная превратилась в одну большую стоячую пробку. Солнце палило, словно был не зимний февраль, а июль, и это была не Москва, а Эквадор. Яркие лучи холодным светом проникали сквозь тёмные очки и тонированные окна, но мороз при этом – не уменьшался. Люди выходили из машин. Кое-кто открывал капоты и торчал вверх воронкой, разглядывая незнакомый пейзаж импортной игрушки изнутри. Радио молчало, мобильники не звонили, интернет завис на всём пространстве, цифровые АТС дали сбой и не запускались, огромные экраны рекламы погасли, электроника авто – сдохла, телевизионная картинка исчезла с экранов, а все эти «вай-фаи» с «блютузами» исчезли, как придорожная пыль, сдуваемая ураганом. Мир вернулся на десятки лет назад! Настал крах электронного новшества! Но наши граждане не догадывались пока, в чём причина. Ругали сотовых операторов, выбрасывали «чёртовы китайские подделки», плевались на работу провайдеров… но толку от их возмущений было ноль! Коля Рекрут, привыкший к действию, вышел из своего «Мерседеса» и, потянувшись на яркое Солнце, завертел шеей, разминая затёкшие от долгого сидения мышцы. Полковник вышел из джипа сопровождения, огляделся по сторонам и попросил шефа:

– Николай Фомич, опасно, сядьте в автомобиль.

– Да там движок заглох.

– Здесь что-то не то. Или широкополосные помехи… или… у нас в войсках учили, что при ядерном взрыве есть пять основных поражающих факторов, – Полковник говорил, и одновременно закрывал собой шефа от открытого пространства. – Световое излучение, ударная волна, проникающая радиация, радиоактивное заражение и электромагнитный импульс. Похоже – он.