— Как смельчака. А храбрых он любит.
— А Дева пагоды пойдет с нами?
— Пока нет.
— Почему?
— Потому что эта женщина похожа на…
Он замолчал. Легкое волнение внезапно исказило его черты, и что-то влажное блеснуло в глазах. Каммамури заметил это.
— Вы чем-то взволнованы, господин Янес, — сказал он.
— Ты ошибаешься, — отвечал португалец, поворачивая штурвал направо. — Мы у цели. Высаживаемся, Каммамури.
Праос ткнулся носом в песчаный берег.
Португалец, Каммамури и его спутница спустились по легкому трапу вниз.
— Отведите эту женщину в самый лучший дом, — приказал Янес, указывая пиратам на сумасшедшую.
— Они не причинят ей зла? — спросил Каммамури.
— Никто и пальцем не тронет ее, — сказал Янес. — Женщин здесь уважают не меньше, а может быть, и больше, чем в Индии или в Европе. Пошли, маратх.
Они направились к высокому мысу и поднялись по узкой лестнице, высеченной в скале. На каждом повороте им встречались часовые с карабинами и саблями наголо в руках.
— Зачем столько предосторожностей? — спросил Каммамури.
— У Тигра Малайзии сто тысяч врагов.
— Значит, капитана не любят?
— Мы боготворим его, но другие… Если бы ты знал, как англичане ненавидят его. Вот мы и пришли; не бойся ничего.
Взойдя на самую вершину утеса, они оказались перед просторным каменным домом, грубоватой, но прочной постройки, защищенным траншеями, рвами, пушками и мортирами.
Португалец толкнул тяжелую дверь и ввел Каммамури в комнату, устланную изысканными восточными коврами, увешанную по стенам разнообразным дорогим оружием, уставленную шкафами ломившимися от золота и серебра, от тончайшего фарфора и сверкающего хрусталя.
Посреди этого великолепия Каммамури увидел человека со смуглой кожей, властным взглядом больших выразительных глаз, полулежа расположившегося на роскошном диване.
На вид ему было не больше тридцати пяти лет. Высокого роста, с гордой головой, с густой волнистой шевелюрой, черной, как вороново крыло, падавшей в живописном беспорядке на его могучие плечи, с такой же черной бородой, придававшей его чертам одновременно что-то величавое и жестокое, он с первого взгляда вызывал и уважение, и страх. Увидев входящих, он выпрямился и устремил на них пристальный взгляд, который проникал в самое сердце.
— Какие новости? — спросил он гортанным, чуть вибрирующим голосом.
— Хорошие, — отвечал португалец. — Мы взяли судно на абордаж. И вот я привел тебе пленника.
Высокий лоб этого человека нахмурился.
— Этот индиец — тот человек, которого ты пощадил? — спросил он после некоторого молчания.
— Да, Сандокан. Тебе это неприятно?
— Ты знаешь, что я уважаю твои причуды, друг мой.
— Знаю, Тигр Малайзии.
— И чего хочет этот человек?
— Стать пиратом. Я видел, как он сражается: он настоящий храбрец.
Взгляд Тигра Малайзии потеплел. Морщины на лбу исчезли, как облака под мощным порывом ветра.
— Подойди, — велел он индийцу.
Каммамури, трепещущий, оттого что находится перед легендарным пиратом, который столько лет уже держал в страхе все народы Малайзии, приблизился.
— Твое имя, — спросил его Тигр.
— Каммамури.
— Кто ты?
— Маратх.
— Значит, сын героев?
— Вы говорите правду, Тигр Малайзии, — с гордостью подтвердил Каммамури.
— Почему ты покинул свою страну?
— Чтобы попасть в Саравак.
— К этой собаке Джеймсу Бруку? — спросил Тигр с выражением явной ненависти.
— Я не знаю, кто это Джеймс Брук.
— Тем лучше. И кто у тебя в Сараваке, если ты плыл туда?
— Мой хозяин.
— Кто он? Быть может, солдат раджи?
— Нет, он пленник раджи.
— Пленник? А почему?
Индиец не ответил.
— Говори, — коротко сказал пират. — Я хочу знать все.
— Хватит ли у вас терпения выслушать меня? Это длинна» история, к тому же страшная и кровавая.
— Такие истории я люблю. Садись и рассказывай.
Глава 4СТРАШНАЯ ДРАМА
Каммамури не заставил повторять себе дважды. Он уселся на стоявший рядом с диваном резной табурет и, немного помолчав, как бы для того, чтобы собраться с мыслями, сказал:
— Вы слышали о Сундарбане священного Ганга?
— Я не знаком с этими землями, — отвечал пират, — но знаю, что это дельта великой реки. Ты хочешь рассказать мне об отмелях, которые преграждают там устье?
— Да, об этих огромных отмелях, покрытых гигантским бамбуком и населенных дикими зверями, об отмелях, которые протянулись там на много миль от устья Хугли до устья Ганга. Мой хозяин родился там, в Черных джунглях. Он красив, силен и очень смел. Это самый храбрый человек, какого я встречал за всю мою жизнь. Ничто не могло заставить его дрожать: ни яд кобры, ни чудовищная сила питона, ни когти бенгальского тигра, ни арканы его врагов.
— Его имя? — спросил пират. — Я хочу знать этого храбреца.
— Его звали Тремаль-Найк, охотник на тигров и змей Черных джунглей.
Сандокан выпрямился, пристально глядя на маратха.
— Охотник на тигров, ты сказал? — спросил он.
— Да.
— Почему его так прозвали?
— Потому что он охотился на тигров в джунглях.
— Человек, который охотится на тигров, не может не быть храбрецом. Даже не зная его, я чувствую, что мне нравится этот мужественный индиец. Продолжай: мне не терпится узнать, что дальше.
— Однажды вечером, когда Тремаль-Найк возвращался из джунглей, на своем пути, среди кустов муссенды, он встретил девушку чудесной красоты. Она посмотрела на него несколько мгновений грустным взглядом, потом исчезла. Но от этого видения сердце Тремаль-Найка дрогнуло, и в нем зажглась любовь.
А через несколько дней на берегу острова, который зовется Раймангал, было совершено преступление. Один из наших, отправившийся охотиться на тигра, был найден мертвым с арканом на шее.
— О!.. — воскликнул пират с удивлением. — Кто же это смог задушить охотника на тигров?
— Наберитесь терпения, и вы это узнаете. Тремаль-Найк, как я сказал, был человеком храбрым. Взяв меня с собой, он отправился на Раймангал, решив отомстить за нашего несчастного товарища. Мы выследили убийц и добрались до их логова.
