Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 181
Я цитирую составленный в 1871 году мистером Г.Ф. Стюардом, впоследствии американским консулом в Шанхае, официальный доклад о резне в Тяньцзине:
«Господствующая тенденция среди иностранцев в Китае – унижать китайцев, ставя их на очень низкое место в ряду прочих наций, принижать их умственные способности, осуждать их нравы, объявлять их лишенными живости и энергии. Каждый, кто утверждает это, находит готовые факты, которые якобы доказывают его собственное мнение.
Признаюсь, что со мной дело обстоит иначе. Вера в этот народ во мне интуитивна. Я нахожу в нем приверженность традициям прошлого, трезвую верность требованиям разных социальных отношений, отсутствие инертности, честное и по меньшей мере серьезное стремление преодолеть нужды и трудности, окружающие человека на более низких стадиях прогресса, вдобавок к этому – способность делать для себя выводы и стойкое чувство справедливости. Все это составляет то, что следует считать по сути своей достаточным фундаментом национального характера. Народ отличается здравым смыслом, джентри – врожденной склонностью к учености, стремлением к росту и тягой работать ради этого со всей серьезностью и постоянством. Правящий класс отличается чувством собственного достоинства, широтой взглядов, учитывая объем информации, которым он располагает, и патриотизмом. Кто скажет, что такому народу не предстоит даже более великое будущее, чем его прошлое? Почему колеса прогресса и имперской власти не смогут снова достигнуть стран Азии?»
Пань-гу Хуан
Такой подход, по-моему, в основном разумен; и, поскольку можно сказать, что в наши дни упомянутые колеса олицетворяют колеса локомотива, наделившего человека новой властью над временем и пространством, весьма возможно, что упования мистера Сьюарда, вскоре могут стать явью. Первый паровой локомотив в Китае уже возит составы в окрестностях Шанхая. Важнее то, что замкнутость Китая ощутимо подалась под давлением неоднократных определенно не всегда христианских атак, которые предпринимали против нее западные нации. В замкнутости китайцев и зависти к ним иностранцев определенно нет ничего удивительного. От самых истоков общественной истории, на протяжении столетий китайцы создавали свою цивилизацию и самобытный национальный характер в краю, доступ к которому затруднила сама природа при помощи таких преград, как горы, непроходимые леса и пустыня. Эта земля была практически недоступна на южной и восточной морских границах, пока наука не превратила моря, некогда разделявшие людей, в мировые магистрали. Расовые предрассудки с огромной силой препятствуют общению, и избавиться от них можно лишь при помощи постоянных контактов народов из поколения в поколение. Вплоть последнего времени «цветущие люди» считали нас варварами; да и мы слишком часто в общении с ними не проявляли учтивого понимания, если не говорить о более серьезных погрешностях. Пусть же посольство, которое ныне Китай впервые направил к нашим берегам, ознаменует приближение тех дней, когда Запад сможет беспрепятственно сообщить этой древней азиатской империи многочисленные блага цивилизации, возникшей и начавшей развиваться на Востоке, о чем мы со слишком большой готовностью забываем.
Глава 2
Управление
Форма управления этой обширной империей – абсолютная монархия. Император считает себя толкователем велений Неба, а люди, которыми он правит, полагают его связующим звеном между богами и ними. Его величают такими титулами, как Сын Неба, Десятитысячелетний государь, Августейший владыка; ему полагается общаться с божествами, когда заблагорассудится, и получать от них блага, в которых может нуждаться он лично или народ. В руководстве правительством этому могущественному монарху помогает кабинет, состоящий из четырех государственных министров, и в дополнение к нему шесть высших судов, или коллегий, контролирующих разные сферы управления страной. Перечислю эти суды, носящие общее название лю-бу. Во-первых, суд ли-бу, который разделен на четыре департамента. В первом из них отбирают чиновников для различных должностей, полагаемых необходимыми для управления разными провинциями и регионами империи. Второй департамент принимает всех таких чиновников под свою юрисдикцию. Третий скрепляет печатью все указы и воззвания, а четвертый ведет реестр выдающихся заслуг служащих. Вторая коллегия, или суд, называется ху-бу, и на него возложено попечение о государственных доходах и их хранение. Третья коллегия называется ли-бу. Ей вверен надзор за всеми древними обычаями и религиозными ритуалами народа, а также охрана всех храмов, содержание которых оплачивает правительство. Четвертая коллегия называется бин-бу. Она отвечает за все флотские и военные организации, расположенные на территории империи. Пятая называется син-бу. Она заведует всем уголовным судопроизводством. Шестая, и последняя, носящая название гун-бу, надзирает за всеми общественными работами – на рудниках, мануфактурах, дорогах, каналах, мостах и т. п. Каждый из этих трибуналов возглавляет старший министр или советник, в чьи обязанности входит представлять решения своей коллегии кабинету в составе четырех государственных министров. Когда решения коллегий были ими тщательно обсуждены, их с подобающим почтением представляют вниманию его императорского величества. Однако власть этих министров почти номинальна, поскольку император полагает, что лишь он сам несет ответственность перед лицом богов, чьим представителем считается. Таким образом, люди находятся под дланью императора, как дети на попечении своих родителей. Но хотя император внешне выказывает презрение к любому из предложений, которое могут сделать ему министры, не может быть сомнений в том, что конфиденциально его величество уделяет большое внимание советам всех пользующихся его доверием государственных служащих. И действительно, очень мало правителей Китая были в достаточной степени одарены мудростью, чтобы править самостоятельно, не советуясь с другими. Император утверждает все законы и эдикты, скрепляя печатью, а все сделанные его величеством замечания записываются красной тушью.
Кроме этих многочисленных советов, существует еще два – ду-ча-юань и цзун-жэнь-фу. Первый из них – это коллегия цензоров. Цензорам полагается посещать собрания коллегий, или советов, описанных выше, чтобы удостовериться, не готовятся ли там интриги и заговоры, направленные на ослабление правительства. Членов этой коллегии нередко посылают в провинции, чтобы удостовериться в надлежащем ведении дел. Иногда цензоры направляют в разные части империи соглядатаев, чтобы провести тщательную проверку общественного и частного поведения любого чиновника или чиновников, на которых могло пасть подозрение. Перед такими эмиссарами трепещут местные власти и видные горожане всех больших и влиятельных городов. Его превосходительство Ань, уполномоченный этой коллегии, прибыл в Кантон осенью 1862 года и внезапно арестовал несколько ни о чем не подозревавших чиновников и известных горожан, и в соответствии с его приказами некоторые из них, включая пользовавшихся дурной славой Чжан Чуня и Ду Би, были без промедления казнены.
В Pekin Gazette от 12 ноября 1871 года было опубликовано заявление, переведенное в China Mail от 23 декабря 1871 года. Его содержание было таково: цензор обратил внимание императора на дело о тройном убийстве, истцом по которому выступал некий уроженец Чжэцзяна. Истец утверждал: когда его брат шел с рынка, где покупал горох, его остановили и окружили четверо братьев, желавших отомстить ему за старую обиду. Среди нападавших были и два посторонних человека. На месте были убиты двое, несшие горох. Затем убийцы похитили брата истца, заперли у себя дома, а затем убили. О случившемся было доложено тогдашнему начальнику уезда, чья фамилия была У, но из-за Тайпинского восстания дело не могло быть расследовано. Преемник У на этой должности, которого звали Ду, арестовал преступников. Однако подкупленный мелкий чиновник нашел способ освободить их. Осмелев после освобождения, убийцы выкопали из могил гробы и изуродовали останки покойных с целью сделать их идентификацию невозможной. Другой магистрат по фамилии Хуан отправил служащих арестовать их за это преступление, но убийцы оказали сопротивление полиции. Преемник этого магистрата направил войска для задержания преступников, но убийцы ухитрились бежать. Дело оставалось нерешенным в течение четырнадцати лет, несмотря на то что речь шла о трех жизнях. Начальнику области (префекту) подавали прошения двадцать пять раз, интенданту округа – девять раз, по одному разу – губернатору и генерал-губернатору, но истец так и не смог добиться удовлетворения своих претензий. Неизменно дело передавали магистрату, дабы он арестовал убийц, однако им было позволено спокойно жить дома.
Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 181
