Однако он стремился вернуться в Рим. Он желал этого так страстно, что, отслужив всего один год, уехал из провинции раньше назначенного срока, ещё до отъезда правителя. На обратном пути Цезарь остановился в Цизальпинской Галлии (современная Северная Италия). Эта область в то время не являлась частью его родины, а сначала представляла собой некий придаток государства, а затем в течение следующих двадцати лет была римской провинцией. Города Цизальпинской Галлии к югу от реки По пользовались всеми римскими гражданскими правами, которые теперь распространялись на всю Италию, но к северу от По только два города, Акилия и Кремона, обладали этой привилегией. Остальная часть Трансальпийской области получила промежуточный статус согласно латинскому праву. Это означало, что только муниципальные должностные лица и члены совета являлись римскими гражданами. Такое неравенство вызывало негодование, поскольку население провинции, хотя и представляло собой смешение самых различных рас, было сильно романизировано, а сама провинция — густо населена и богата. Римские политические деятели соперничали друг с другом за право обеспечить этой области полные права, и Цезарь на пути из Испании воспользовался возникшими беспорядками в надежде получить благодарных клиентов в этой важной провинции. Действительно, он действовал настолько энергично, что два легиона, предназначенные для отправки на Восток, были задержаны в Италии, что само по себе являлось веским свидетельством всё растущего влияния Цезаря.
Вернувшись в Рим, Цезарь женился на богатой женщине по имени Помпея. Для успешного продвижения по политической лестнице, совершенно невозможного без значительных средств, ему было необходимо её приданое. Помпея была очень дальней роднёй старшего современника Цезаря, Помпея (если вообще состояла с ним в родственных связях), но одним её дедом был Сулла, а другим — консул, последователь Суллы. Цезарь, поддерживая Мария, тем не менее считал удобным иметь ещё одну точку опоры, уже в лагере противника. О чувствах Помпеи мы не имеем достоверных сведений, но, если верить слухам (а они были настолько единодушны, что им приходится верить, учитывая даже возможные преувеличения), Цезарь был исключительно неверным мужем, даже для своего времени и положения. Независимо от правдивости слухов о гомосексуальном прошлом Цезаря теперь у него было множество связей с женщинами. В течение всей его жизни рядом с ним была Сервилия, его возлюбленная и друг, жадная, честолюбивая патрицианка, постоянно находившаяся в самом центре семейных политических интриг. Любовницы Цезаря служили для него неоценимыми источниками информации и помогали продвигаться по политической лестнице. Говорили, что у него были романы с жёнами Помпея и Красса. Трудно сказать, насколько слухи соответствовали действительности, но известно, что он приложил массу усилий, чтобы поддерживать дружественные отношения с жёнами этих двух влиятельных политических деятелей Рима в течение последующих семи лет, и его роль в этих отношениях осталась строго подчинённой.
Глава 2 В ТЕНИ ПОМПЕЯ И КРАССАПомпей был на шесть лет старше Цезаря и к тому времени, когда тот только вступал на политическую арену, уже успел сделать блестящую карьеру. Отец Помпея, человек жестокий, жадный и ненадёжный, был консулом и одним из главных военачальников Суллы. Он создал собственное феодальное княжество на родине, в Пицене (Марке), и от него Помпей унаследовал огромную власть и умение править с помощью силы. Ещё в юности Помпей продемонстрировал полное безразличие к каким бы то ни было моральным принципам. Он совершенно не ценил человеческую жизнь. Сулла доверил Помпею пост главнокомандующего, когда тому исполнилось всего 25 лет. Но даже этот наводивший ужас правитель с трудом управлял Помпеем. После смерти диктатора Помпей сначала подавил восстание сторонников Мария, поднятое Серторием в Испании, а затем итальянское восстание рабов под предводительством Спартака (71 год до н. э.).
Через год Помпей стал консулом вместе с Крассом, хотя ещё не достиг возраста, установленного законом для такой должности. На этом посту он поддержал движение за восстановление прав трибунов, которое было инициировано родственником Цезаря, Гаем Коттой, и таким образом отрёкся от консервативных традиций Суллы. Тогда же этому «молодому дарованию» представился случай снискать ещё более сенсационные лавры. В то время Средиземноморье находилось во власти пиратов. Действуя в сговоре с врагом Рима, царём Митридатом, они не только похищали с целью получения выкупа римских должностных лиц аристократического происхождения, например Цезаря, но и держали в страхе всю империю. Уже за восемь лет до описываемых событий Гай Котта был вынужден принести свои извинения народу Рима за нехватку продовольствия, вызванную грабежами пиратов. А с тех пор они успели добраться до Делоса, центра торговли в районе Эгейского моря, теперь они совершали набеги на побережье Италии вплоть до Остии, расположенной в самом в устье Тибра. Трибун Авл Габиний, который, подобно Помпею, происходил из Пицена, предложил предоставить своему земляку самые широкие полномочия с тем, чтобы раз и навсегда уничтожить эту угрозу. Было очевидно, что сенаторы подозревают Помпея в радикальных намерениях и стремлении к деспотичной власти и вряд ли согласятся с предложением Габиния. Поэтому он решил прибегнуть к самому эффективному средству «народной» политики Мария и, полностью игнорируя сенат, обратился непосредственно к народному собранию.
Во время народного собрания каждый выступавший сенатор яростно протестовал против предоставления Помпею широких полномочий, и только Цезарь блистательно выступил в его поддержку. Такое решение было разумным само по себе, кроме того, оно обеспечивало возможность нанести удар консерваторам, преуспевшим при Сулле. К тому же одна из многочисленных женщин, с которыми Цезарь поддерживал близкие отношения, была женой Габиния. Но самым важным мотивом было то, что Помпей мог способствовать карьере Цезаря, да и ему самому много позже могли понадобиться такие же экстренные полномочия. Выступление Цезаря было также направлено на завоевание симпатий сословия всадников. Именно эти богатые финансисты и деловые люди, оставаясь вне сената, подобно корреспонденту Цицерона Аттику, предпочитали тайную власть и твёрдый доход личному участию в политической жизни. Всадники должны были иметь доход не менее 20 тысяч фунтов, и это сословие стало влиятельной независимой силой в непрекращающихся кризисах, которые сотрясали государство начиная со II века до н. э. Интересы этих двух классов[4] часто были размыты и перекрывались, но Гай Гракх увековечил эти разногласия, постановив, что всадники должны сменить сенаторов на прибыльных и влиятельных должностях в судах. Сулла, опираясь на поддержку знати, отложил выполнение этого решения. В 70 году до н. э. Луций Котта (брат Гая), при поддержке Помпея и Красса, вернул всадникам право на одну треть мест в коллегии судей, причём фактически они получили две трети, поскольку ещё одна треть мест принадлежала классу, куда входили люди, близкие по положению к всадникам, но обладавшие меньшим состоянием. (Оставшаяся треть мест принадлежала сенаторам.) И вот теперь эти финансисты, крайне заинтересованные в безопасной морской торговле, не согласились с сенатом и поддержали предложение Габиния и Цезаря о предоставлении полномочий Помпею.
