Но Валька смотрела не на него, а на потрясенных родственников.
«Только не скандал! — заклинала она мысленно. Только не сейчас!»
— Боже! — простонала Екатерина Алексеевна, с трудом обретая прежний цвет лица. — НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!
— Отчего же, Катя? — кротко спросила бабушка. — Ты считаешь, я уже списана в архив?
По лицу тети Кати было заметно, что именно так она и считает, но гостья шумно выдохнула воздух сквозь стиснутые зубы и промолчала.
— А ты, Маша, почему молчишь? — спросила бабушка Валькину мать.
— Потому, что чужие личные дела меня не касаются, — сухо ответила та. Слава богу, достойно ответила. Показалось Вальке, или бабушка действительно покраснела?
— Нет, что же это? — вступила в беседу Альбина Яковлевна, до сих пор растерянно озиравшая лица родственников. — Как это, не касаются? А зачем ты тогда сюда приехала?
— Аля! — попытался остановить жену Евгений Павлович.
— Ты, что, не рассчитывала отхватить кусок для доченьки? — уже срываясь на визг, перешла в атаку тетя Аля, не обратив на мужа ни малейшего внимания. — Все благородную изображаешь?!
Мама чуть заметно сморщила нос и отвернулась.
— А вы что молчите? — обращаясь к остальным, страстно вопрошала Альбина Яковлевна. — Сергей! Катя! Нельзя же так! Ее же нужно освидетельствовать в психушке! Она же ненормальная!
— А ну, хватит орать! — прикрикнула бабушка так сурово, что тетя Аля подавилась собственной злостью. — Еще раз голос повысишь — Андрей тебя отсюда пинками вытолкает!
— С удовольствием, — подал голос жених из-за Валькиного плеча. Она не смотрела в его сторону, но могла поклясться, что он наслаждается представлением.
Тетя Аля вскочила с кресла.
— Это кто говорит? — закричала она, уже не владея собой. Такой Валька видела ее впервые, и зрелище было страшненьким. — Дешевка! Стриптизер поганый!
— Ну, не такой уж и поганый, если ты мне каждый раз по сотне баксов за резинку суешь, — спокойно ответил тот, ничуть не испугавшись и не повышая голоса.
— Ах, ты, сволочь!
Теперь на ноги вскочил Евгений Павлович. Впрочем, в драку вступать не спешил, обозрев рост и габариты противника. Так и остался стоять, набычившись и сжимая кулаки. На его лице замерцали красные лихорадочные пятна.
— Как ты смеешь ей тыкать, подонок?! Ты что не видишь, что моя жена тебе в матери годится?!
— Господи, ну конечно, вижу, — немного удивился Андрей, — вы думаете, это можно скрыть? Я хотел ей приятное сделать…
Валька в отчаянии закрыла глаза. Действительность превосходила самые неприятные ее ожидания. Скандал выходил не просто гнусным, нет. Это было зрелище обманутых корыстолюбивых надежд, вдвойне отвратительное оттого, что его разыгрывали ее родные. Хорошо, что мама не участвует в шоу. Хотя и так умереть от стыда хочется.
Бабушка негромко хлопнула в ладоши и рассмеялась.
— Браво, — сказала она, повернувшись к Андрею.
— Спасибо, Дока, — ответил тот, и присутствующие содрогнулись. Евгения Павлович быстро обернулся к тетке. Седые волосы, прикрывающие лысину, растрепались, и от бывшего благообразия не осталось и следа.
— Дока? — переспросил он, словно не веря своим ушам. — Это ты?
— Я, — с вызовом подтвердила бабушка.
— Дока, — повторил дядя Женя, болезненно закатив глаза. Потом взял жену под руку и сказал:
— Я стыжусь того, что ты моя тетка.
— Просто удивительно, какими взаимными иногда бывают чувства, — не осталась в долгу бабушка.
Евгений Павлович поволок супругу к двери.
— Нет, ну почему Дока? — спросил он, обернувшись перед тем, как выйти.
— Потому, что Дока на все руки Фока, — закричала его жена, мгновенно сотворив пошлый каламбур. — А что ей еще остается?!
— Хватит!
Валька вскочила с места, чувствуя, что больше не может выносить этот позор.
— Как вам не стыдно! — выкрикнула она смешное детское предложение. Альбина засмеялась, не разжимая губ, и Евгений Павлович быстро вытолкнул жену в коридор. С силой хлопнула закрытая дверь, и в комнате наконец стало тихо.
— Ну? — спросила бабушка как ни в чем ни бывало. — Кто еще желает высказаться?
Сергей Владимирович отчетливо хрустнул пальцами.
— Умоляю, только не это! — попросила бабушка. — Лучше уж выругайся, если хочешь.
— Отговаривать тебя, как я понимаю, бесполезно? — деловито спросила Екатерина Алексеевна.
— Бесполезно.
— И рассказывать о молодых проходимцах, нацелившихся на богатое наследство, тоже?
Бабушка окинула собеседницу отважным молодым взглядом.
— Видишь ли, Катя, — объяснила она мягко, — проходимцы, нацелившиеся на наследство, бывают молодые и не очень молодые. Лично я предпочитаю молодых.
Позади Вальки громко фыркнул Андрей и, в свою очередь, зааплодировал невесте.
— Ай, браво!
Бабушка слегка кивнула головой. Не говоря ни слова, дядя с теткой одновременно поднялись с места и молча удалились.
— Дверью не хлопайте! — крикнул Андрей им вслед и получил в ответ сокрушительный удар по косяку.
— Ай!
Валька оглянулась. Проходимец съежился в кресле, прикрывая ладонями уши.
— Господи, какие все нервные, — пробормотал он себе под нос и снова подмигнул Вальке. Шут гороховый.
— Подойди сюда, — позвала бабушка, и Валька послушно встала с мягкого пуфика. Приблизилась к ней и опустилась на пол. Бабушка взяла ее руки, стиснула их между своими ладонями и тихо спросила, заглядывая внучке в глаза:
— Ты тоже сердишься?
— Нет-нет, — быстро ответила Валька.
— Я не так спросила. Ты тоже разочарована?
— Мне плевать на твои деньги, — честно ответила внучка. — У меня зарплата хорошая, нам хватает.
Из глубины комнаты вновь донеслось насмешливое фырканье.
— Помолчи! — прикрикнула бабушка бешеным голосом, и фырканье смолкло.
Евдокия Михайловна повернулась к Валькиной матери, не принимавшей никакого участия в происходящем.
— Странно, что ты молчишь, — сказала она. И мягко пригласила: — Ну, давай, обматери меня…
— С какой стати? — ответила мать, пожимая плечами, — каждый развлекается, как ему нравится… Имеешь право.
— Да? — удивилась бабушка. — Как интересно… Обычно ты со мной нахальней всех разговариваешь.
— Это потому, что мне лично от тебя ничего не надо, — объяснила мама. — Хотя ты, наверное, не поверишь.
— Отчего же, поверю. Тебе поверю, — ответила бабушка, подчеркнув слово «тебе». И снова посмотрела на Вальку ласково и грустно.
