Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
Она просыпалась. Пребывая в гневе и желая вырваться на волю, любым путем. Добраться до Эртинойса, погрузить костлявые руки в россыпь чистых душ – и не только синхов, а всех, всех…
– Будь ты проклята, – пробормотал Шезра, – будь ты… но я так легко не сдамся.
И, достав из кармана альсунеи мел, он старательно дорисовал недостающий фрагмент. Холодное дыхание на ладонях пропало, сменилось уже столь знакомым теплом Фэнтара.
«Она кого-то нашла, нового Избранного», – думал синх, задвигая алтарь на место, – «но кого? И где? Я ведь… не должен допустить, чтобы он вернул все на прежне место».
Шезра обошел и зал Жертв, и Хранилище. Он не нашел более ничего, что могло бы указывать на близкое освобождение Шейниры, и все же… Сердца беспокойно сжимались в груди.
«Она возвращается», – мрачно думал Отступник, – «и она нашла того, кто вернет ей трон, и обманом заставит его сделать все возможное и невозможное. Это как крошечная трещинка в плотине; сперва сочатся капли, потом – ручей, и в конце…»
Впрочем, о том, что может быть «в конце», Шезра старался не думать. Он вернулся в свои покои и, не дожидаясь рассвета, начал собираться в дорогу – облачился в ни разу не одеванную альсунею, набил дорожную сумку сушеными ящерицами. Не самая лучшая, конечно же, пища – но какой живности может наловить старик в Диких землях?
К поясу Шезра привязал увесистый мешочек с золотым песком и небольшую, шитую из шкуры щера, сумочку. Последняя представляла особую ценность: немало золота можно собрать на просторах Эртинойса, но уже нигде и никогда не найти настойки из золотых роз, делающей смертного счастливым. Розы исчезли с лица мира много лет тому назад, а потому одна унция настойки продавалась за тридцать унций столь ценимого всеми желтого металла.
Тут Шезра усмехнулся; в голове теснились воспоминания – о том, как нет-нет, да пытались отчаянные головы пробраться в заброшенный Храм в поисках запасов драгоценного зелья или, на худой конец, хранилища роз. Таковые, разумеется, имелись. Глубоко в подвалах ждали своего часа пузатые колбы из тонкого стекла, полные светло-золотистой жидкости, а еще глубже, там, где даже летом не тает лед, в громадных закупоренных амфорах хранились высушенные золотые цветки. Но ни один из пришедших в Храм так и не добрался до заветных подземелий – равно как и не покинул кольца малахитовых стен. Те, кто строили Храм, знали толк в ловушках.
Экипировавшись, Шезра спустился во двор храма, туда, где были построены щерни. Здесь в гордом одиночестве доживал свой век щер по кличке Яс, такой же старый, как и его хозяин. Шезра изо всех сил старался кормить Яса досыта, варил котлы каши из дикого проса, подбрасывал туда и лягушек, и ящериц, и даже крыс. Но, видать, такая диета совершенно не шла зверю на пользу: чешуя потускнела, зубы желтели и крошились… Хотя, возможно, дело было вовсе не в рационе, а в простой и неизбежной старости.
Щер высунул из стойла большую морду и безо всякого интереса поглядел на хозяина.
– Яс, Ясик, – синх погладил его по лбу, с неудовольствием отметил, что коричневая чешуя начала шелушиться, – посмотри, что я тебе принес.
И, торопливо сунув руку в карман, выудил оттуда самую жирную сушеную ящерицу. Яс понюхал недоверчиво, укоризненно взглянул на синха, словно хотел сказать – на кой мне твои сушки? Ты бы лучше мяса дал, простого и свежего. Но потом, словно осознав всю безнадежность своего положения, слизнул шершавым языком угощение и проглотил.
Шезра тем временем уже снимал с гвоздя уздечку.
Синху потребовалось еще немало времени, чтобы заставить по-стариковски упрямого щера взять в рот удила. Яс упрямо отворачивался, а Шезра, подпрыгивая, все пытался добраться до чешуйчатой морды. Отчаявшись, синх все-таки урезонил щера, сунув тому еще одну ящерицу, после чего с трудом забрался на спину взнузданного Яса и выехал из щерни.
…Удалившись от храма на полет стрелы, Шезра обернулся. Храм Шейниры темно-зеленой громадой подпирал светлеющее небо, и черные глазницы бойниц подозрительно щурились на розовую зарю.
Храм стоял посреди огромной пустоши, где ни единого ростка не проклюнулось из серой, словно присыпанной пеплом земли. Раньше здесь была долина Золотых роз, но эти цветы ушли вместе с властью Шейниры, а замены им не нашлось.
– Пошел, пошел, – отчего-то разозлившись, Шезра стегнул по крупу щера. Яс возмущенно рыкнул и потрусил дальше, прочь от родной щерни, от котлов с кашей. Он начинал понимать, что хозяину взбрела в голову очередная блажь, и что блажь эта скорее всего отольется старенькому Ясу в полной мере. В основном, в виде ноющих лап и натертой седлом спины.
* * *
Шезра достиг цели своего путешествия к вечеру третьего дня.
Над Дикими землями собиралась гроза, закат полностью затянуло темными, неповоротливыми тучами. И – было душно. Очень. Даже привычный Шезра то и дело хватался за судорожно колотящиеся сердца, начинал дышать глубоко-глубоко, хватая ртом воздух. А затем небо тяжко нависло над лесом, упали первые капли дождя – тяжелые и теплые, так и не разорвавшие кокон духоты. Порыв ветра прошелестел в кронах, затих, словно прислушиваясь к лесным голосам… и на Дикие земли низринулись потоки воды, гонимые ураганным ветром.
Как раньше говаривали синхи, не повезет тому, кто попадет в грозу в сердце Диких земель.
Впрочем, к этому времени Шезра успел привязать щера под добротным навесом, проковылять, растирая затекшую поясницу, по выложенной булыжниками дорожке и нырнуть в темный зев пещеры.
Навстречу ему рванулся чей-то размытый силуэт, замер на расстоянии каких-нибудь пяти шагов – и тут же исчез во мраке. Шезра только пожал плечами: хороши же стражи, с трудом узнающие хозяйских приятелей. Он неторопливо пошел дальше, отсчитывая нужное количество шагов, затем повернул направо и, упершись в стену, нащупал нужный рычаг.
Каменный блок размером с хорошего щера заскрипел, начал двигаться в сторону; Шезра прищурился на яркий свет факелов и коротко поклонился.
– Доброй тебе охоты, Мен-Рой.
– И тебе того же, – ответил хозяин пещеры, – что привело тебя сюда, метхе Шезра?
– У меня есть к тебе важное дело, – синх похлопал по заветной сумке с настойкой.
– А, вот как, – губы Мен-Роя сложились в некое подобие улыбки, – проходи, метхе Шезра. Поговорим.
И, круто развернувшись на каблуках, он пошел обратно, нимало не заботясь о том, идет ли за ним гость или нет.
Вздохнув, Шезра засеменил следом, рассматривая деревянные украшения в длинной косе ийлура по имени Мен-Рой.
…Они знали друг друга Дракон ведает сколько лет. Мен-Рой в свое время прославился тем, что прилюдно оскорбил владыку Северного Берега, был закован в цепи и отправлен в каменоломни. Что, в общем-то, было ничуть не милосердней смертной казни: меч рубит голову быстро, штольня убивает медленно, заставляя выхаркивать куски собственных легких. Неведомо как, но Мен-Рой ухитрился бежать, вдоволь послонялся по Эртинойсу, пока, наконец, не пришел в Дикие земли. К тому времени синхи покинули города, считая, что, раз уж Шейнира не отвечает на их молитвы – значит, жилища прокляты и надо искать новые места для поселения. Кое-кто остался, но тем уже было не до пришлых – тут бы самим уцелеть… И Мен-Рой остался жить в джунглях вместе с теми, кто последовал за ним от самых каменоломен и делил невзгоды последних лет.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
