Он нахмурился от этой прихоти. Любовь. В лучшем случае детская сказочка.
— Я ухожу отсюда. Собираюсь за этим ублюдком, Райзеном. Я верну Трезубец, жрец. И правосудие свершится в Микенском Доме.
Аларик улыбнулся, и Конлан мельком заметил того мальчика, которым тот был когда-то.
— Мы отправляемся сейчас. Вэн готовится выступить. Довольно похожая процессия на «Добро Пожаловать Домой»
Конлан попытался улыбнуться в ответ, но его рот забыл, как улыбаться, так много лет проведя в гримасе агонии.
Годами выкрикивая в гневе и отчаянии.
Аларик поднял бровь, его рот сжался в хмурую линию.
— Это интересное выражение. Ты обязан рассказать мне когда-нибудь, в точности, что они с тобой сделали.
— Нет, — ответил Конлан. — Я не буду этого делать.
Глава 2
Виргиния Бич
— Дина, подумай о своем ребенке, — Райли Доусон съежилась рядом с единственным окном в комнате, раскрыв руки в свободном и открытом жесте.
Не угрожая, не угрожая, не угрожая.
Райли заставила свои лицевые мускулы выразить спокойствие, пока она наблюдала за своей шестнадцатилетней сильно беременной клиенткой, которая вдавливала смертельный конец большого и крайне уродливого пистолета глубже в глотку мужчины, который находился в бессознательном состоянии. Его кожа приобрела нездоровый белый цвет, но она видела, что грудь двигается в неглубоком дыхании.
Он не был мертв. Давай, Райли, оставим его в таком же состоянии.
— Я думаю о ребенке, Райли. Не вмешивайся! Я не позволю, чтобы мой ребенок вырос с таким мерзким бродячим котом в качестве отца.
Взглядом Дина обвела комнату, мельком задержавшись на лице Райли, а потом снова посмотрела на Морриса, бледного, лежащего неподвижно на краю кровати.
Райли видела, как его грудная клетка двигалась. Он все еще дышал, несмотря на силу, с которой пистолет ударил его по затылку, и именно это зрелище она увидела в открытую дверь, нанося очередной ежемесячный визит. Но она часто бывала в комнатах, полных людей по Ликвидации Аварийных Ситуаций и запаха смерти, чтобы знать, что жизнь может оборваться в одно мгновение. А рука Дины, державшая пистолет, дрожала.
— Дина, послушай меня. Жаль, что ты обнаружила Морриса с другой девушкой. Он сделал ужасную ошибку. Я уверена, что он сожалеет об этом. Но ты должна подумать о своем ребенке. Он нуждается в тебе, Дина. Если ты убьешь его, то окажешься в тюрьме, а тогда кто будет растить ребенка? Ты же знаешь, что твоя мать не сможет этого сделать, — судорога пронзила ногу Райли в ответ на то, что она так долго сидела на корточках на полу. Она немного передвинулась, пытаясь не делать неожиданных и резких движений.
Дина рассмеялась, и ее смех от того, что им давно не пользовались, казалось, заржавел.
— Эта шлюха на крэке? Она не может быть матерью. Я не подпущу ее к своему ребенку.
— Это правильно. Ты знаешь, что ты лучше всех на свете позаботишься о своем малыше. Ты уже думала об имени?
Продолжай разговаривать с ними. Переключи их внимание на более приятные темы, к которым они испытывают личный интерес. Голос лектора с одного из сотен часов тренинга прозвучал у Райли в голове.
Правильно. Приятные темы, когда тут оружие прижато к глотке этого изменника. А как насчет того, что я обмочусь в любую минуту? В учебниках подобная маленькая подробность не упоминалась.
Дина слегка улыбнулась.
— Я собираюсь назвать ее Пэрис. Как тот город, во Франции? С башней. Он такой красивый. Мы в школе его изучали. Я собираюсь отвезти ее туда когда-нибудь. Пэрис Маргарет, в честь моей бабушки.
— Это чудесное имя, Дина. Пэрис Маргарет. Теперь, прошу тебя, отдай мне пистолет. Ты же не хочешь, чтобы Пэрис Маргарет росла без своей мамочки, ведь правда? — Райли медленно выпрямилась и поднялась с пола, не обращая внимания на боль в мышцах ее бедер. Она вытянула руку вперед, ладонью вверх.
— Пожалуйста, отдай мне пистолет. Я тебе помогу. Мы вместе найдем решение. Пожалуйста, отдай мне пистолет, чтобы Пэрис Маргарет выросла с помощью своей матери.
Она задержала дыхание, когда Дина заколебалась, переводя взгляд с Райли на Морриса.
Жизнь мужчины балансировала на волоске из-за нерешительности подростка. Нет. Этого тоже не было в проклятом учебнике.
Дина глубоко и дрожаще вздохнула, и ее плечи слегка вздрогнули. Она выдернула пистолет из глотки Морриса и протянула его Райли. Райли почувствовала, как дыхание, которое она сдерживала вот уже полчаса, вырвалось из ее легких.
Спасибо, спасибо, спасибо, я не могу…
Глаза Морриса распахнулись. Он вскочил с кровати, кровь изо рта текла по его лицу, и ударил кулаком Дину в челюсть.
— Ты ударила меня по голове, сука? Ты наставила на меня пистолет? Я покажу тебе, что бывает с теми, кто наставляет пистолет на Морриса.
Когда Дина упала на пол от силы удара, Моррис стал пинать ее в живот. Райли бросилась из угла к ним, крича.
— Нет, нет! Моррис. Нет! Не делай ей больно! Не делай больно своему ребенку!
Комната завертелась, ей грезились разрозненные картины движения и какофония звуков. Словно в замедленной съемке, Райли увидела, как он со всей силы ударил по большому животу Дины. Она услышала, как Дина закричала, Моррис закричал, кто-то еще закричал — это была она!
Она прыгнула на него, не заботясь о том, что он тяжелее ее на сотню фунтов.
— Нет, нет, нет. Не делай ей больно. Ты обязан прекратить, Моррис, ты обязан прекратить это…
Моррис зло схватил ее за волосы, оттягивая ее голову назад.
— Никто не указывает мне, что делать. Особенно какой-то паршивый социальный работник.
Он поднял свой кулак. Двигайся. Боже, двигайся.
Она отвела голову влево, когда его громадный кулак ударил ее сбоку. Пусть этого будет достаточно. Возможно. Прошу тебя, Господи, пусть моя шея не будет сломана. Комната стала погружаться во тьму. Борись, Райли. Старайся остаться в сознании.
Снова стал приближаться кулак.
— Нет, пожалуйста.
Но он не обратил на нее внимания, его лицо было перекошено от ярости, которая блокировала слух, блокировала сознание. Его кулак снова взорвался, только это был не его кулак.
И не ее лицо.
Гром. Это гром? Так темно.
Пока Райли боролась с темнотой, его рука отпустила ее волосы.
На лице Морриса медленно, карикатурно гримаса ненависти и насилия сменилась выражением удивления. Они оба смотрели на красное пятно, распускающееся, расцветающее, расплывающееся на его рубашке. Когда Райли из любопытства приложила палец к темной густоте, которая плескалась у ее лица, комната погрузилась во тьму.
