Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
– Тебя Соловьев искал, – сказал Пшеницыну дежурный на входе.
– Он еще у себя?
– Вроде да.
Пшеницын поднялся на второй этаж, прошел через пустую приемную и вошел в кабинет начальника райотдела Геннадия Сергеевича Соловьева. Кабинет был просторный, в три окна. Все три выходили на площадь перед универмагом.
– Разрешите?
Соловьев сидел за столом и читал какое-то письмо. Бросил на Пшеницына короткий взгляд, неопределенно махнул рукой и вернулся к чтению.
Пшеницын встал у двери.
– Присядь, не маячь, – сказал Соловьев.
Сел на стул у окна.
Полковник Соловьев был седой как лунь, хотя ему было совсем немного за пятьдесят. На первый взгляд это был очень спокойный, тихий и осторожный человек. Но это первое впечатление было обманчивым. Пшеницын знал, что полковник умеет быть разным, и бывают у него настроения, когда лучше держаться от него подальше. Сейчас оно было именно таким.
Соловьев дочитал бумагу, отложил.
– Что там случилось на Подгорной? – спросил он, не глядя на Пшеницына. Он смотрел прямо перед собой, погруженный в свои мысли.
– Значит, что там случилось. Докладываю, – начал Пшеницын. – Валерий Шаврин, не работающий, тридцать шесть лет, вместе с женой Любовью, возраст тридцать два года, продавщицей орсовского магазина, и мужчиной примерно сорока лет, личность не установлена, выпивали на квартире Шавриных по адресу улица Подгорная, дом шесть. Дальше произошло, вероятно, следующее. Шаврин выпил лишнего и заснул, после чего гость поимел его жену. То ли в процессе, то ли после этого Любовь Шаврина скончалась.
– Причина смерти?
– Нужно ждать вскрытия. Видимых повреждений нет. Предварительно – алкогольная интоксикация. Затем Шаврин проснулся и нанес гостю один или несколько ударов тяжелым предметом, предположительно стулом. В результате гость скончался.
– Это тебе Шаврин сказал?
– Он пока не очень может говорить.
– А что такое? Пьяный он, что ли?
– И это тоже.
– Что это значит? Где он сейчас? В допросной?
Пшеницын вздохнул:
– В больнице.
– Что случилось? Ты что? Ты его?..
– Нет, что вы! Я его пальцем не тронул! – Пшеницын решил не упоминать о ноже. – Шаврин пытался удрать с места происшествия через окно. Неудачно, в общем, там все получилось. Порезался слегонца.
Соловьев пожевал губами и передвинул через стол письмо, которое только что читал.
– Прочти.
Пшеницын встал, подошел, наклонился, нависая над столом, и, не прикасаясь к листу, прочел. Это было не письмо, а заявление.
– Прочитал? – спросил Соловьев.
– Так точно.
– Что думаешь?
Пшеницын пожал плечами:
– Сложно сказать. Трасса рядом. Если с трассы кто, тогда искать бесполезно.
– Займись.
– А как же Шаврин?
Соловьев поморщился.
– Что Шаврин? Скажи Кустову – пусть съездит в больницу и заберет его.
– А раскрытие кому? – В голосе Пшеницына зазвучала обида, но он ничего не мог с собой поделать.
– Тебе, тебе раскрытие, – усмехнулся Соловьев. – Давай не тормози, займись девчонкой. В таких делах первые несколько часов решающие.
– Слушаюсь. Разрешите идти?
– Иди.
Пшеницын вышел из кабинета.
6
Белая «Нива» ехала по трассе Москва – Архангельск. За рулем сидел корреспондент областной газеты «Русский Север» Андрей Розанов. Его правая рука лежала на руле, а в левой он держал сигарету «Мальборо лайт», которой время от времени затягивался.
Розанов неплохо заработал на только что прошедших президентских выборах. Вместе с несколькими лучшими областными журналистами его пригласили в штаб поддержки Бориса Ельцина, и он несколько месяцев сидел в кабинете на первом этаже обладминистрации и писал пресс-релизы для районных газет.
Розанов был совершенно убежден, что делает важное и нужное для страны дело. Его не смущало, что время от времени приходилось нарушать закон. Например, когда его просили передать конверт с деньгами представителям другого издания. Розанов принял это задание как само собой разумеющееся. И очень удивился, когда один пожилой редактор из довольно консервативной газеты вдруг начал упираться.
Разговор происходил в кабинете этого редактора под портретом Ленина.
– Это что, взятка? – спросил он.
– Нет, почему, – сказал Андрей. – Просто деньги.
– Не бывает просто денег. Если вы принесли конверт с деньгами, значит, я должен что-то сделать взамен.
– Нам бы хотелось, чтобы вы ставили материалы, которые мы вам присылаем.
– Когда материалы интересные – мы ставим, когда нет – не ставим.
– Это деньги за те, что вы поставили.
– Иначе говоря, взятка, – упирался редактор.
– Называйте как хотите. – Андрей начал злиться. Ему нужно было зайти до вечера еще в три редакции.
– Если вы хотите купить у нас рекламу, почему просто не обратиться в рекламный отдел?
Андрей вздохнул. Неужели он должен объяснять очевидное?
– Мы не можем проводить эти деньги официально. И не можем допустить, чтобы наши тексты появились с официальной пометкой «реклама».
– Молодой человек, а вы совсем ничего не боитесь?
– А чего я должен бояться? Пусть боятся те, кто не с нами.
Редактор внимательно посмотрел на него.
– Хорошо, я возьму.
Давно бы так.
Редактор взял конверт и положил его в стол.
– Но отдам их в бухгалтерию, пусть там оприходуют.
– Это ваше дело.
Андрей вышел в коридор, достал из кармана желтую пачку «Мальборо лайт» и закурил. Год назад он курил «Приму».
Деньги брали все, ни один не отказался. Журналисты купались в деньгах. Ребята, которые еще весной стреляли пару сотен до получки, теперь каждое утро ездили на работу на такси. Некоторым казалось, что так будет вечно. Осенью должны были пройти выборы губернатора и мэра, в феврале – в законодательное собрание. Все это обещало очень неплохие заработки. Некоторые друзья Андрея даже увольнялись из своих газет, чтобы освободить руки для приема денег кандидатов.
Андрей почти сразу понял две вещи. Первое: предвыборные деньги – как вода, которая протекла на верхнем этаже. Жители каждого этажа стараются, чтобы вниз попало как можно меньше. Если развить эту метафору, журналисты живут в подвале этого дома. Капельки, которые до них долетают, – ничто по сравнению с деньгами, которые пилят наверху.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
