Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
Понятно, что такие воззрения не могли вызвать понимание у большинства представителей сербской общественности. Последствия Версальского мирного договора, вмешательство в балканские дела Франции и Англии еще расценивались ими абсолютно позитивно. Да и сам Советский Союз, заключивший в ночь перед бомбардировкой Белграда договор о взаимопомощи с Югославией, воспринимался как «мать Россия». Противоречия капиталистического общества наглядно раскрывались в экономике молодого югославского государства, а обратная сторона коммунистического режима тщательно скрывалась коммунистическими агитаторами (лагеря, уничтожение и изгнание национальной элиты — все это еще было в будущем, правда, не столь далеком). Значительная часть сербского среднего класса, рабочих, крестьян, учащейся молодежи с симпатиями смотрели на коммунистическую идеологию.
Поэтому предвоенное положение, описанное еще в 1921 г. С.Н. Палеологом, правительственным уполномоченным по делам русских беженцев, в тайном докладе генералу Лукомскому: «Вне всякого упрека к нам относятся: высшее Правительство, духовенство, высшие классы интеллигенции и офицерства. Все они отлично понимают роль России для Сербии в прошлом и в будущем; в поддержке русских беженцев чувствуют свой долг… Средний класс: городские жители и торговцы совершенно равнодушны к русским, смотрят на нас как на элемент, подлежащий эксплуатации, дерут с нас три шкуры (в особенности за комнаты) и всегда стараются заговорить на тему о том, что сербы дают русским три миллиона. Чувства симпатии… явление почти исключительное. Крестьяне, с которыми нам мало приходится иметь дела, относятся к нам добродушно, но с искренним недоумением и постоянно спрашивают: «Зачем же мы приехали из России?»[25] — стало меняться к худшему.
1.2. Гражданская организация русских эмигрантов в Югославии
Среди обычных действий немецкой оккупационной администрации в европейских странах было упорядочивание местного сообщества русских эмигрантов путем создания единой организации, которую было значительно легче контролировать и использовать, нежели чем бесконечные общества и союзы, присущие эмиграции до оккупации[26]. Эта насильственная интеграция и реструктуризация начиналась обычно с закрытия всех эмигрантских организаций и изданий, после чего лишь единицы получали право на возобновление своей деятельности.
Впрочем, уже после начала Апрельской войны русские эмигранты сразу попытались создать некую общую структуру, что, однако, тут же привело к взаимным ссорам и обвинениям. Бомбардировки Белграда длились с 6-го по 10 апреля, и уже 10 апреля 1941 г. в здании Русского дома собрался Комитет по оказанию первой помощи жертвам бомбардировки. В него вошли С.Н. Латышев, Н.И. Голощапов, Д.А. Персиянов, Р.А. Фолькерт. А 13 апреля, т. е. на следующий день после того, как в Белград вошла передовая команда немцев под командованием капитана Ф. Клингенберга, в том же здании Русского дома при помощи В.Н. Штрандтмана была открыта бесплатная столовая для пострадавших в бомбардировке. Поскольку огромный плакат над входом гласил «Американский Красный Крест раздает бесплатные обеды», Комитет тут же заявил протест и вывесил текст протестного заявления на дверях Русского дома. После того как в Белграде начало свою деятельность гестапо, бывшие члены Комитета 15 мая 1941 сообщили и его сотрудникам о своем несогласии с тем, чтобы раздавать в Русском доме помощь от англосаксов[27].
Впрочем, это было не единственным обвинением, которое выдвигалось отдельными представителями эмиграции в отношении Василия Николаевича Штрандтмана, работавшего в посольстве в Белграде еще до Первой мировой войны и назначенного на пост российского посла Омским правительством адмирала Колчака в апреле 1919 г.[28] Еще в конце тридцатых годов вышла анонимная брошюра без указания места издания (по данным гестапо, она была посмертной публикацией работы полковника Войска Донского и популярного писателя И.А. Родионова), в которой Штрандтмана обвиняли в принадлежности к масонству, в заигрываниях с левыми и в подрыве деятельности правых организаций, а также в том, что всё окружение Штрандтмана — «левые тунеядцы, разрушители России и развратители эмиграции»[29]. Интересно, что в своих мемуарах Н.Н. Берберова также упоминала о принадлежности к рядам русского масонства В.Н. Штрандтмана, называя при этом Василия Николаевича «ультраправым» и «мракобесом»[30]. Донос на Штрандтмана написал и добровольный помощник немецких властей Владимир Кутырин, якобы «не имевший личных к тому причин», кроме желания раскрыть сущность Штрандтмана. Кутырин добавил к сочному портрету Штрандтмана еще и обвинение в расхищении государственных кредитов и сотрудничестве с английской разведкой. Впрочем, и сам Штрандтман при допросе в гестапо признал, что поддерживал отношения с представителями английского посольства на охоте и в дипломатическом теннис-клубе, в том числе с известными ему как представители английской разведки Найтом, Хоупом и Принном[31], фигурировавшими в качестве главных руководителей разведывательно-диверсионной работы английского посольства в показаниях Б. Ходолея[32]. Принн, по словам Штрандтмана, даже предлагал ему 3000 динаров в месяц за информативное сотрудничество, но Штрандтман якобы отказался. Действительно ли это происходило таким образом или в кабинетах немецких следователей прошлое представлялось несколько по-другому, сказать трудно. Однако немцы приняли абсолютно четкое решение: Штрандтман — неподходящая фигура на роль главы русской эмиграции в Сербии. Русская эмиграция должна была получить новую организационную структуру и новое руководство.
Уже в начале мая Александр Иванов, белградский журналист и книготорговец, от имени делегации Русского национального комитета обратился с предложением своей помощи в организации единого Бюро по вопросам о русской эмиграции к военному коменданту Белграда, который направил обращение к специальному комиссару Белграда — Д. Йовановичу, а тот, в свою очередь, направил его в айнзатцкоманду Белграда. Вскоре, 7 мая 1941 г., А. Иванов передал в СД предложение о создании русского представительства в Белграде, вместе с благодарностями он получил ответ, что шаги в этом направлении уже предприняты, а его предложение будет принято к сведению[33].
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
