Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 30
Мужчины делали повозки, телеги и каркасы для шатров, а также удила и седла из кожи на деревянном каркасе и другие предметы упряжи. Они изготавливали лук, стрелы и другое оружие для войны и охоты. Кроме этого, мужчины присматривали за лошадьми, объезжали их и доили кобыл. Кобылье молоко они взбивали в больших кожаных мешках, подвешенных на раму, и готовили из него кумыс. Женщины также прекрасно умели скакать на лошадях, и их учили стрелять из лука, хотя представительницы богатых семейств занимались этим редко, ведь, по их мнению, красота заключалась в излишней полноте и чрезмерном употреблении косметики.
Судя по дошедшим до нас сообщениям, в имперские времена похороны вождей обставлялись с величайшей пышностью, причем многие черты ритуала зародились в гораздо более древние времена. Однако пока еще не найдено ни одного захоронения, которое бы подтвердило написанное Карпини, Рубруком или Марко Поло. Карпини, например, утверждает, что монгольских вельмож хоронили в юрте сидящими за столом с мясными блюдами и кувшином кумыса и что вместе с ним погребали оседланного коня и кобылу с жеребенком, а сверху втыкали шест с кожей коня. Хотя в описаниях можно встретить многие черты, свойственные более ранним ритуалам кочевников, им нет никаких археологических подтверждений, поскольку захоронения ханов прятали под дерном, не оставляя никаких знаков на могиле (и она зарастала травой без следа). О других захоронениях почти ничего не известно.
В исторических документах можно найти подтверждения того, что монголы, как и другие кочевники до них, верили в загробную жизнь, где вождям понадобятся кони и имущество, а также слуги и воины. Поэтому вряд ли стоит сомневаться в описаниях, согласно которым убивали всех, кого похоронная процессия великого хана встречала на своем пути к священной горе Бурхан-Халдун, чтобы они служили своему повелителю и после смерти. Это походит на обычаи других кочевников, которые монголы у них могли позаимствовать.
Монгольская религия относилась к типу шаманских. Шаманство было широко распространено среди всех северных кочевников и других народностей Северной Азии. В нем не было развитой теологии, догматики или философии, поэтому иудеи, христиане и мусульмане, имевшие развитые доктрины и священные книги, не признавали шаманство религией. Однако шаманство могло приспособиться к более суеверным формам христианства, таким, как, например, несторианство – в той его форме, в какой оно было распространено в Центральной Азии, а также к некоторым грубым разновидностям буддизма. Шаман, или по-монгольски «кам», был колдуном, предсказателем и лекарем – одним из первых специалистов в наметившемся среди человечества разделении труда. Предполагалось, что он служит посредником между миром мертвых и живых, духов и людей. Монголы верили в существование бесчисленного множества духов, среди которых были и духи предков. Каждому природному объекту и явлению соответствовал свой дух; духи обитали в земле, в воде, в растениях и на небе; от духов зависела вся жизнь людей.
Среди всех духов главным считался дух неба, Тенгри, с которым якобы в особом родстве состояли все верховные вожди и которому они служили. Воля Тенгри и других духов высказывалась в снах, видениях и во время камлания. Иногда она открывалась непосредственно правителю. Но хотя Тенгри благодарил и наказывал своих последователей в этой жизни, рядовые монголы не исполняли почти никаких особых ритуалов в его честь и лишь позже, под китайским влиянием, стали украшать таблички с его именем и курили перед ними благовония. Ближе к нуждам повседневной жизни стояла богиня Начигай, которую также называли Этуген или Итуген, повелительница травы, урожая и стад. Ее изображение украшало каждое жилище, и к ней обращали мольбы послать хорошую погоду, большой урожай, прибавление в стаде и процветание семейства.
Среди монголов бытовало множество обычаев и предрассудков, которые мало изменились в эпоху завоеваний и сохранились до более поздних времен. Свои молитвы они обращали к идолам богов и духов, так называемым «онгонам», которых женщины изготовляли из войлока, шелка и других материалов. Некоторые из онгонов хранились в особых повозках, устанавливаемых за обычными жилищами и военными шатрами. В начале трапезы и в некоторых других случаях губы идолов смазывали мясом, молоком и другими продуктами. Позже особый онгон в шатрах военачальников олицетворял дух Чингисхана.
Поклоняться ему под страхом смертной казни должны были все без исключения, как монголы, так и чужестранцы. Знамя («туг») Чингисхана также стало священным объектом, и монголы верили в то, что в нем обитает душа их вождя, который следит за своим народом. Ему подносили кумыс, расплескивая его вокруг. Духу Чингисхана также посвящали лошадей, на которых никто не смел ездить. Почитание духа Чингисхана является одним из самых ярких примеров культа предков, он всегда играл важную роль в религии монголов.
Монголы также в какой-то степени почитали солнце, ветер и стороны света, в которых обитали свои духи. Огонь считался элементом, очищавшим от всякой скверны. Шатер умершего человека и все его имущество очищали, пронося вещи между двумя кострами. Особенно это было необходимо в том случае, если покойный погиб от удара молнии. Чужеземных послов, перед тем как те представали перед ханом, также проводили между двумя кострами. Огня нельзя было касаться ножом, мясо также нельзя было доставать из котла ножом или резать его возле котла. Существовали и другие запреты, такие, например, как запрет мочиться в проточную воду или купаться в проточной воде; за нарушение этих запретов полагалась смертная казнь. Все эти обычаи зародились в глубокой древности, когда люди старались ублаготворить злых духов и уберечь свое племя от «осквернения». Их должны были соблюдать все, и монголы, и те, кто посещал лагерь монголов.
Глава 2
ЧИНГИСХАН
ВОЗВЫШЕНИЕ ЧИНГИСХАНА
Ранние годы жизни Чингисхана, или Темучина, как его звали изначально, изложены с красочными и легендарными подробностями в «Тайной истории монголов». Он вырос в обедневшей семье погибшего Есугэя и со временем поступил на службу к Тогрул-хану, правителю кераитов, одному из самых влиятельных вождей монгольских племен того времени. Тогрул-хан был андой Есугэя, и, кроме того, империя Цзинь даровала ему титул «ван», что значит «царь» или «князь». «Ванхан», как его часто называли, считался вассалом Цзинь среди кочевников, и поэтому Темучин также формально как бы считался вассалом Цзинь. В орде Тогрула и во время сражений на его стороне Темучин встречался с воинами из различных племен, таких, как джелме, субудэй, джебе и мукали, на многих из которых произвела впечатление его яркая личность, и поэтому они стали его нукерами, тогда как с родичами Темучин враждовал.
Сами монголы в то время постепенно возвращали былое могущество и страстно желали назначить своего хана. На этот титул претендовали многие, в том числе и Джамуха: в детстве был он андой Темучина, но тот с ним позже поссорился. Поначалу среди монголов последователи Темучина были в меньшинстве и сторонники Джамухи почти одержали верх над ними в кровавых битвах, поэтому Темучин был вынужден продолжать службу у Тогрула. Однако Джамуха, по всей видимости, также не добился полной независимости от Ванхана, потому что тоже время от времени появлялся у него на службе.
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 30
