Приглашение на одну из знаменитых презентаций продуктов Джобса могло считаться знаком особого расположения. Оно позволяло вам считать себя значимым игроком. Такие приглашения получало лишь несколько десятков сотрудников Apple, включая высших руководителей. Все остальные места на мероприятии были зарезервированы для членов правления Apple, CEO компаний-партнеров, таких как Эрик Шмидт из Google и Стэн Сигман из AT&T, а также журналистов со всего мира. Гриньон получил приглашение, поскольку как ведущий инженер отвечал за все радиоустройства в iPhone. Это была серьезная работа. Мобильные телефоны в наши дни делают неисчислимое количество полезных вещей, однако, по сути, они представляют собой двусторонние радиоприемники и передатчики. Гриньон отвечал за оборудование, позволявшее телефонам быть телефонами. Если телефон не мог звонить, соединяться с Bluetooth-наушниками или подключаться к Wi-Fi, за это отвечал Гриньон. Будучи одним из первых инженеров, начавших работу над iPhone, он посвятил проекту два с половиной года своей жизни – зачастую сидя в офисе по семь дней в неделю. Мало кто заслуживал права быть на этой презентации больше, чем он.
Однако ехавший на север Гриньон испытывал не возбуждение, а ужас. Большинство публичных демонстраций продуктов в Кремниевой долине используют заранее записанный материал. К чему рисковать из-за того, что плохая связь с интернетом или слабый сотовый сигнал испортят в целом хорошую презентацию? Но Джобс проводил свои презентации вживую. И это была одна из тех вещей, которые делали его шоу столь увлекательными. Однако у людей типа Гриньона, стоявших за сценой, подобные мероприятия вызывали огромное напряжение. Гриньон не мог вспомнить, когда еще при подготовке к шоу Джобса все шло настолько из рук вон плохо, как сейчас. Отчасти почитание Стива Джобса как легенды такого масштаба было связано с отсутствием заметных сбоев во время демонстраций продукта. Но сейчас случай представлялся Гриньону уникальным: никогда прежде еще не бывало, чтобы Джобс оказался настолько не готов к шоу.
Гриньон состоял в команде, занимавшейся подготовкой к запуску iPhone, сначала – в Apple, а затем и в месте проведения презентации – в Москоне-центре в Сан-Франциско. И за время подготовки практически ни разу не бывало так, чтобы 90-минутное шоу прошло по плану. Джобс репетировал в течение пяти дней, однако даже на последней репетиции iPhone сбрасывал звонки, терял связь с интернетом, тормозил или просто выключался.
«Поначалу мне казалось, что присутствовать на репетициях – круто, что это знак доверия. Черт побери, я тусуюсь со Стивом!» – рассказывал Гриньон. Как и все остальное, что окружало Джобса, подготовка была сравнима по уровню секретности с приготовлениями США к военному удару по Афганистану. Задействованным в этом людям казалось, что они находятся в центре вселенной. Со вторника и до конца следующей недели Apple полностью захватила Москоне-центр. За сценой была выстроена электронная лаборатория размером 3 на 3 метра для хранения и тестирования iPhone. Рядом с ней располагалась комната с диваном для отдыха Джобса. Перед этими помещениями и у каждой двери в здании несли круглосуточную вахту несколько десятков охранников. Никто не мог войти или выйти без электронной проверки документов. Список лиц, имевших право находиться в здании, был одобрен лично Джобсом. После того как посетителям разрешили войти, появилась необходимость в организации еще нескольких пунктов охраны. В аудиторию, где репетировал Джобс, имела доступ лишь небольшая группа руководителей компании. Джобс был настолько одержим проблемой утечки информации, что попытался даже вынудить представителей всех подрядчиков, нанятых Apple для мероприятия, – начиная от строителей лаборатории и заканчивая людьми, отвечавшими за свет и звук, – провести в здании всю ночь перед презентацией. Помощники еле отговорили его от этой идеи.
«Довольно быстро все стало очень дискомфортным, – вспоминал Гриньон. – Мне редко доводилось видеть, как все распадается на кусочки, но сейчас происходило именно это. Стив мог посмотреть прямо на тебя и сказать громким и строгим голосом: «Ты подставляешь всю мою компанию» или «Если у нас случатся проблемы, отвечать придется тебе». Он был невероятно напряжен. Когда он наконец отворачивался от тебя, оставалось ощущение, что тебя изрядно пожевали и ты превратился в карлика». По словам Гриньона, в ходе подобного общения в его голове постоянно крутилось два вопроса: «Неужели это действительно ломается та фигня, что я сделал?» и «В который раз произошла поломка – в первый или в девятый?» – потому что это было действительно важно. Конечно, девятая поломка подряд могла напрячь кого угодно, однако к тому времени чаще всего уже становилось ясно, как справиться с проблемой либо как ее обойти. Однако если какая-то проблема случалась впервые, это лишь повышало уровень нестабильности происходящего. Гриньон, как и все прочие участники репетиции, знал, что, случись сбои во время самой презентации, Джобс не станет винить себя, а обрушит свой гнев на подчиненных. «Казалось, что мы репетировали добрую сотню раз, и все равно что-то шло не так, – сказал Гриньон. – Это было не особенно приятным чувством».
iPhone не работал как надо по одной простой причине: он еще не был завершен. Джобс собирался продемонстрировать прототип, но он не хотел, чтобы публика об этом знала. Однако список вещей, которые требовалось сделать с iPhone до начала продаж, был просто невероятен. Например, отсутствовала готовая производственная линия. Существовало чуть больше сотни собранных iPhone разной степени качества. У некоторых имелись заметные щели между экраном и краем пластикового корпуса, у других были заметны царапины на стекле. Именно поэтому никому из зрителей не позволялось прикоснуться к iPhone после проведенной Джобсом демонстрации, несмотря на то что компания целый день проводила брифинги для прессы, а новому устройству была отведена огромная площадь в выставочном центре. Компания беспокоилась, что даже лучшие прототипы не выдержат критики при ближайшем рассмотрении. Они отлично выглядели на расстоянии и во время демонстрации Джобса, но если бы вы взяли один из них в руки, то, как говорит Гриньон, тут же рассмеялись бы и сказали, что эта штука действительно выглядит совсем неготовой.
Еще хуже обстояли дела с программным обеспечением телефона. Значительная часть предыдущих четырех месяцев была посвящена обдумыванию того, почему процессор iPhone и его радиоустройства не могут нормально работать друг с другом. По своему масштабу эта проблема была сравнима с тем, что двигатель автомобиля не реагирует на нажатие педали газа или что колеса время от времени игнорируют тормоз. «Это чуть не привело к прекращению работы над проектом iPhone, – рассказывал Гриньон. – Мы никогда прежде не сталкивались со столь сложной проблемой». С точки зрения производителей телефонов, это была не самая большая проблема, однако одержимость Apple вопросами секретности не позволяла Samsung, производителю процессора для iPhone, и Infineon, изготовителю сотового радио, работать вместе (пока люди из Apple в полном отчаянии не попросили команды инженеров из каждой компании прилететь в Купертино, чтобы помочь в решении проблемы).
Джобс редко позволял загнать себя в угол таким образом. Он был хорошо известен как настоящий мастер-управленец, всегда знавший, насколько сильно следует подталкивать сотрудников вперед, чтобы те сделали невозможное. Однако у него всегда был запасной вариант, «план Б», к которому он переходил в случае срыва изначального графика. За шесть месяцев до этого он уже показал свое мастерство при запуске новой операционной системы Apple под названием Leopard (для того чтобы решить все накопившиеся проблемы, ему пришлось сдвинуть дату выхода системы).
