А что, это мысль. Можно снять одноклассников и сделать альбом. Свете вон очень понравились фотографии, где они со Слоном вместе. Слон, правда, сказал, что ерунда, ну да кто же его спрашивал? Не нравится – пусть не смотрит.
Братцевы монстры тут же вылетели из головы. В наушниках звучал Адам Ламберт, на мониторе, в открытой программе «Фотошоп», рождались интересные картинки.
Мать приезжала домой поздно. Старенький «жигуль» громко хрустел щебенкой, заезжая в открытые ворота. Хлопала дверца машины, щелкали ключи в замке. Входную дверь дома Славка всегда запирала на замок – все-таки жили, можно сказать, за городом. Хотя на дачах многие жили – квартиры стоили слишком дорого и не всякому были по карману.
– Как вы тут? – устало спрашивала мать, стягивая сапоги. – Денек выдался еще тот. Ирка, вторая моя продавщица, опять не вышла на точку. Пришлось стоять самой и закрыть пораньше, чтобы успеть забрать выручку с рынка. Где бы взять таких женщин, у которых нет болеющих детей? – Мать разговаривала сама с собой, и отвечать ей не надо было.
Сегодня на ужин, видимо, будут котлеты; из пакета, что принесла мать, Славка выудила фарш, яйца и банку зеленого горошка.
– Котлеты жарить? – крикнула она в сторону ванной, где мать открывала кран.
Вместо ответа стало слышно, как ударили тугие струи о фаянс раковины.
На кухню мать пришла уже без макияжа и длинных сережек, украшенных мелкими стразами. Налила воды в чайник и сказала:
– Пожаришь котлеты, Славка? Я фарш тебе сделаю. Устала как собака от этой работы.
– Тебя вызывают в школу. Алекс подрался, – сообщила в ответ Славка.
– Глупость какая. Ну, подрался. Он же мальчик, пусть дерется. – Мать подняла брови. – Где у нас была колбаса? Что, этот обормот все съел?
– Не пойдешь, что ли, в школу?
– Когда? Завтра опять в магазине стоять, Ирка-то не выйдет. Или мне точку закрывать из-за учительницы? А кормить вас кто будет? Потом приду, как все утрясется. Скажи там, что я поговорила с ним и что он больше не будет.
– Мам, я хочу стать фотографом, – неожиданно для себя сказала Славка.
– Да кем хочешь… Только школу свою поскорее заканчивай – в магазинах стоять некому. Два магазина – это не шутки. После можно будет и третью точку открыть. Алекса там поставим.
Славка хмыкнула:
– Он же считать не умеет.
– Научим как-нибудь.
Для матери ее магазины главнее всего, это Славка давно поняла. Дело всей жизни, можно сказать. Но Славке до магазинов не было никакого дела.
Утром зарядил дождь. Не просто мелкий, осенний, а целый ливень. Будто осень вспомнила, что она все-таки не лето, и сменила теплую милость на мокрый, проливной гнев.
– Ого как льет! – воскликнула Славка, прильнув к окну. – Как мы пойдем сегодня в школу, ма? Алекс же увязнет в грязи. Я его там и брошу, а когда буду идти обратно – подберу.
– Я вас сама отвезу, – пообещала мать.
– А обратно как?
– Обратно, может, дождя и не будет.
– Да куда ж он денется? Ну, ма. Можно мы останемся дома?
Славка знала, что сейчас самый подходящий момент, чтобы уговорить маму. Она торопилась на работу, резала бутерброды, торопливо красила ресницы. Ей просто неудобно будет завозить детей в школу, она не успеет. Да и не любила мать лишней возни, и так забот хватало.
– Ладно, оставайтесь. Только пусть Алекс не весь день играет в игры. Пусть займется чем-нибудь дельным.
– Да, конечно, – ответила Славка и подумала, что еще брат любит смотреть телевизор. Приятное разнообразие.
Едва «жигуленок» прохрустел по мокрой щебенке и мать, прикрываясь зонтом, заперла ворота, Славка рванула к компу.
– Интернетик-Интернет, лучше в мире точно нет, – напевала она, ожидая, пока загрузятся программы.
От Лукаса пришло письмо.
«Привет, Ветер, – писал он. – Нашел для тебя интересные кисти. Лови ссылку».
«У нас сегодня дождь, и я не пошла в школу. Могу поработать в фотошопе», – ответила Славка.
«Дождь – это серьезная причина для прогулов? – пришел ответ. – Хотя у нас тоже дождь. Пробовала фотографировать дождь?»
Ну конечно! Лукас все всегда пытается поймать в кадр. Все, что окружает его, все, что происходит рядом, – все оказывается запечатленным. Жизнь – пестрый калейдоскоп, до того яркий и необыкновенный, что хочется удержать картинки, потрогать руками, сохранить надолго. Так Лукас писал в своем блоге. Он художник и мастер, этот Лукас. И просто добрый человек.
Славка взяла «никои» и вышла на крыльцо. Но тут же поняла, что без помощи брата не обойтись. Кто-то должен держать над ней зонт, иначе это будет не фотографирование, а намокание. Алекс не сразу, но согласился. Поворчал немного о старших сестрах, которые никому не дают покоя.
Она фотографировала без остановки. И блестящую стену дождя над плодовыми деревьями, и капли на круглых листьях абрикосов, и промокшую щебенку. И даже Алекса с зонтом – как тот осторожно спускается с крыльца, внимательно глядя себе под ноги и поднимая повыше зонтик.
– Здорово, – сказал Алекс, когда они вернулись в дом и переместили фото в компьютер. – Особенно мокрая щебенка и кусты сирени.
Славка улыбнулась. Кусты сирени ей тоже нравились. Такие грустные, промокшие. И шершавые стволы яблонь за ними, темные и четкие, словно их только что начистили, открыв взгляду удивительный узор каждого изгиба коры.
Лукас дал пару советов, как сделать эти фотографии более выразительными, после прислал несколько собственных кадров: блестящие от дождя тротуары, отражающие стволы раскидистых кленов, опускающееся до самых крыш хмурое небо. Одинокие скамейки, потемневшие и погрустневшие. Пьющие из лужи голуби и мокрый котяра, жмущийся к витой решетке забора. Каждая фотография – кусочек жизни, маленькая повесть, не законченная и потому притягательная.
– Посмотри, Алекс, это работа Лукаса.
– Ага. Он хорошо фотографирует.
– Да он профессионал! Его работы даже в журналах печатали. Некоторых.
Алекс кивнул и направился к своему ноуту. Через полчаса Славка заглянула в детскую:
– Сейчас подогрею котлеты и макароны.
– Вчерашние, что ли?
– А что, тебе сегодняшние варить? – глянула на лабиринт мрачных коридоров на мониторе и добавила: – Мне уже по ночам снятся твои монстры.
Алекс прервал игру и обернулся.
– И тебе тоже? – спросил он.
– Ну, то, что они снятся тебе, – неудивительно. Удивительно было бы, если бы они не снились.
– Я потому и играю, чтобы победить, всех победить. Чтобы ни одного не осталось. Тогда они не станут приходить ночью.
– Алекс, никто не приходит ночью. – Эти слова Славка произнесла четко, по слогам. – Это все сны.
