– Ну хватит. Эрл сварлив, но неплохой мужик.
– Блин, Джейсон. А почему к Уилсонам не отправил?
Уилсоны – родители близнецов, которые жили в этом же районе.
– Не подумал, – ответил муж. – Дети устали, поэтому я попросил Эрла посидеть у нас. Могу сейчас позвонить Уилсонам, но они, наверное, уже спят.
– Забудь.
Он сел на край кровати.
– Ты как?
– Хорошо. Просто хочу, чтобы все поскорее закончилось. Может, завтра попросишь Уилсонов взять их к себе? – после паузы добавила Мэрибет. – Лив вместе с Тесс на балете.
– Точно, балет.
– А у Оскара футбол.
– Разберемся.
– Как? От меня проку не будет. Надо просить кого-то помочь.
– Ладно, позвоню Уилсонам. – Джейсон полез за телефоном.
– Не сейчас. Уже поздно. Отправь эсэмэс или письмо, или завтра с утра позвони.
Он кивнул.
– А в воскресенье?
В воскресенье они приглашены на день рождения. После которого у Лив назначена встреча с подружкой, а Оскару надо к логопеду. Даже думать об этом сейчас не хотелось.
– Не знаю, Джейсон.
– Можно их к Лорен на выходные отправить. – Это его младшая сестра, которая жила неподалеку от Бостона с мужем и четырьмя детьми.
– А как туда добраться? И обратно?
– Могу попросить ее заехать. Она уже в курсе.
– Ты ей рассказал?
– Ну да. Позвонил из такси. Она была с папой, когда у него случился инфаркт. – С отцом Джейсона, Элиотом, это произошло после семидесяти лет, когда уже время. – Ну, так что насчет Лорен?
Мэрибет обхватила голову руками. Даже в лучшие времена от попыток состыковать все в выходные у нее пухла голова, словно у авиадиспетчера, а сейчас ей даже не удавалось удержать самолеты в воздухе.
– Не знаю. Можешь решить все без меня? Пока это не закончится.
Джейсон руками нарисовал вокруг нее силовое поле.
– Ты теперь под куполом.
Пришли санитар и медсестра с каталкой.
– Ввести вам легкое седативное? – спросила сестра.
– Лучше тяжелое, – мрачно ответила Мэрибет.
Когда Мэрибет готовили к транспортировке, Джейсон сжал ее руку и все твердил: «Не беспокойся, все будет хорошо». Он всегда так говорил. Мэрибет в это не верила, но ценила его тихий оптимизм, который уравновешивал ее склонность ждать, что стакан вот-вот совсем опустеет, как характеризовал это муж.
Сейчас ей хотелось верить его словам. Очень. Но, когда Джейсон наклонился и поцеловал ее в лоб, она ощутила его дрожь и невольно задумалась, а верит ли он в это сам.
Но потом начало действовать седативное, и все стало таким мягким и приятным. Мэрибет услышала, как Джейсон сказал, что любит ее, и ответила, что тоже любит его. Или ей показалось. Наверное, просто почудилось.
В лаборатории настроение стало таким легким и праздничным, как и подобает в пятницу вечером. Рентгенологи и сестры обменивались шутками, а Мэрибет в наркотическом дурмане наблюдала за всем этим. Когда ввели катетер, она ощутила давление, но не почувствовала, как его направили к сердцу. А от контрастного вещества стало тепло, как-то странно, но не сказать, что неприятно.
– Мэрибет, покашляйте, пожалуйста, – попросил кто-то.
Она покашляла.
– Отлично.
В этот момент она что-то ощутила и удивилась, разве ей не говорили, что к этому моменту она уже ничего чувствовать не будет?
– Что это было? – послышался чей-то голос.
– Давление падает!
Настроение резко сменилось, словно туча закрыла летнее солнце. Потом все пошло очень быстро. Хором зазвучали сигналы тревоги, все резко засуетились. На лицо надели маску. В самый последний момент перед тем, как все потемнело, Мэрибет подумала – не столько с ужасом, сколько с благоговением, – насколько легко можно со всем расстаться.
3
Мэрибет открыла глаза. Она не могла дышать. Но дышала. Но казалось, что не может.
В глаза бил яркий свет. Она похлопала глазами. Попыталась что-нибудь сказать, но не смогла.
Это сон?
Не похоже. Было холодно. Кто-то забыл выключить кондиционер? Почему он вообще включен? Вроде бы не лето.
Она снова очнулась. Яркий свет так никуда и не делся.
Говорить все еще не получалось.
Она умерла?
Мэрибет надеялась, что нет, потому что чувствовала она себя ужасно.
Может, это ад?
А она в него даже особо не верила.
Зудела щека. Болела челюсть. Сознания достигла пока едва заметная пульсирующая боль в ноге. В левой. Нет, в правой. Она путалась. И холодно.
И в горле что-то мешало. Поняв, что это инородное тело, Мэрибет начала давиться.
Над ней склонилась женщина. Темнокожая, взгляд внимательный. Она потерла Мэрибет лоб.
– Это респиратор, он помогает дышать. Успокойтесь, постарайтесь не сопротивляться.
Респиратор? Она попала в аварию? А где близнецы? Ее охватил страх. Мэрибет старалась дышать, но не могла. Снова начала давиться. И все потемнело.
Кто-то звал ее по имени. Знакомый голос. Джейсон. Это он.
Облегчение.
Она попыталась с ним заговорить.
Но не смогла.
– Сестра! Она очнулась.
Джейсон. Облегчение.
– Она давится. Вы можете дать ей какое-то успокоительное? – попросил он.
«Нет! Не надо меня успокаивать», – думала Мэрибет. И так туман в голове. Надо держаться. Не хотелось все потерять.
– Уже что-то, – сказала медсестра. – Надо, чтобы она была в сознании, тогда сможем убрать респиратор. Без трубки ей будет удобнее. Мэрибет, продержитесь еще немного, ваш хирург скоро придет.
Хирург? Что творится? Она подняла взгляд на Джейсона, но он не понял. Тогда она перевела глаза на медсестру.
– Вам пришлось сделать срочное шунтирование, – объяснила она.
Мэрибет услышала слова, но не поняла их смысл.
– В ходе ангиопластики возникли проблемы, – пояснил Джейсон. – Разорвалась артерия, так что пришлось делать срочную операцию.
– Как вы оцениваете уровень боли? – спросила сестра, показывая шкалу от одного до десяти. Около единицы было очень довольное лицо, а около десятки – совсем несчастное.
Такой боли Мэрибет никогда не испытывала, она была какая-то всеохватывающая, но в то же время как будто отстраненная. Оценить не удавалось.
