Глава II
Книга казалась довольно старой, но отнюдь не истрёпанной. Хотя трудно было о чём-либо судить на столь огромном расстоянии. Лямелю и Руану безмерно хотелось узнать, почему книга в клетке и кто её там запер, да ещё и на такой высоте. Единственный способ узнать об этом – просто-напросто достать её. Лямель задумался, и перед его глазами вновь полыхнул тот самый прекрасный силуэт, нежно расчёсывающий вьющиеся локоны. Душа бедного поэта хотела вознестись, в потоке ветра подняться до окон башни и, проскользнув между шёлковых занавесей, один лишь робкий взгляд кинуть на неё, вздохнуть аромат её волос, услышать едва различимое сердцебиение… А после, ласково поцеловав, испариться.
– Лями, Лямель, – обратился Руан к поэту, прервав его сладострастную думу. – Что делать будем? Заберём книгу?
– А?
– Я спрашиваю, будем ли брать книгу? – повторился Руан.
– Да… но как?
– Ты у нас фантазёр. Давай, придумывай!
Лямель оглянулся. Вокруг виднелись лишь огромные полки для книг и больше ничего. Невольно возникал вопрос: «Как же доставали книги с самых верхних полок?» Ответ не заставил себя долго ждать: где-то поблизости должна была находиться библиотечная лестница. Пока Руан отправился на её поиски, Лямеля вновь посетили видения. Та же самая башня и тот же образ, тень её стана… и он, безмолвно смотрящий наверх. На этот раз вокруг не оказалось потока ветра, что, словно пёрышко, поднял бы его прямиком к принцессе. Лямель с рвением сердца глядел в заветное окно, не желая смириться с безнадёжностью, он начал стремительно карабкаться на стену, опираясь на неровные извилины на стене. Пламенный взор, устремлённый вверх, руки, напряжённые до невозможности, и страдающая душа, рвущаяся к ней… Он уже почти добрался, почти уже достиг окна, выбиваясь из последних сил. Вскарабкавшись, он сел у подоконника и хотел распахнуть занавесь, но издали послышался удивлённый голос:
– О Боже, как ты это сделал?
Голос будто пробудил поэта ото сна. Очнувшись, он осмыслил, что находится на самом верху высоченной полки. Лямель и сам не понял, что, карабкаясь в видениях по стенам башни, он невольно сделал то, чего при ясном сознании не сделал бы никогда. Но в тот момент это мало интересовало поэта. Было ясно лишь одно: он находился на расстоянии вытянутой руки от загадочной книги.
– Лями, ну же, достань её, – восторженным тоном произнёс Руан, изливая эхо по бесконечным рядам гигантских полок.
Лямель молчал, он заворожённо смотрел на книгу, а руки медленно тянулись к клетке. Застывшие глаза светились золотым блеском. Дотянувшись до петли, он снял её, и тонкие пальцы поэта наконец-то схватили книгу. Она была довольно тяжёлой, с кожаным переплётом и с красными язычками, торчавшими, словно змеиные языки, между пожелтевшими страницами. Протерев обложку от засохшей пыли, Лямель обнаружил аккуратно начерченные тайные магические знаки.
– Эй, дружище, не смей открывать её без меня, слышишь? Я лопну тут от любопытства!
– Я сейчас её брошу тебе, постарайся поймать, – крикнул Лямель с высоты. Он снял свою уже испачканную рубашку, завернул в неё книгу и бросил вниз. Свёрток падал долго, и, смотря вслед ему, Лямель только сейчас понял, что находится на огромной высоте, спуститься с которой будет не так-то просто. Книга была поймана, хотя Руан сам скатился на пол от тяжести брошенного предмета. Сейчас оставалось лишь вернуться Лямелю.
– Лями, осторожно, не бойся! Ладно? – выкрикивал Руан, стараясь успокоить друга, никак не решавшегося спускаться с такой высоты. – Смотри сюда, осторожно спускайся, держась за выступы. Ноги ставь на полочки, представь, что это лестница.
Сделав глубокий вдох, Лямель начал медленно спускаться вниз. Сначала было жутко страшно, ведь тех галлюцинаций, что заставили его совершить сумасшедший подвиг, уже не было. А один только взгляд вниз предвещал тяжёлые увечья. Но вскоре страх стал медленно рассеиваться, и поэт ловкими движениями очутился на самом основании гигантской полки, с превеликим удовольствием наступив на гранитный пол.
– Слава Богу, жив-здоров, – сказал Руан, дружески похлопывая приятеля по спине.
– Ну как, открываем?
– Ты достал, ты и открывай, – протягивая книгу Лямелю, ответил Руан.
Взволнованный, он дотронулся до книги, щёлкнул замочек – и бешеное сердцебиение охватило друзей. Когда юный поэт развернул обложку, книга начала судорожно подпрыгивать и издавать неистовый вопль. Пронзающий крик был настолько силён, что друзья, испугавшись, спрятались за могучей деревянной полкой, бросив от страха книгу. Постепенно крик стал слабеть, переходя на глухой терзающий стон, а после и вовсе исчез. И казалось, будто тысячелетняя тишина снова воцарилась в библиотеке. Лямель и Руан, отважившись высунуть головы, заметили тусклый золотистый свет – отблеск, исходящий из книги. Друзья с недопонимающим и шокированным видом медленно и осторожно подошли к книге. Произошедшее выходило за рамки их обыденной жизни. То, с чем они столкнулись, было настоящим волшебством, о котором им часто рассказывали в детстве. Юный поэт, приблизившись, захотел рассмотреть её, как вдруг из глубин страниц послышался тот же крик:
– А-а-а-а-а-а-а, не приближайся ко мне, противный карлик! Не трогай, не трогай меня! – вырвался истеричный женский голос. – Нет, нет, нет, не-е-е-ет. Уберите руки…
– Ты кто? – тихо спросил поэт.
– Подождите, а разве вы не те мерзкие карлики? – торопливо ответил голос. – А кто вы тогда? Хотя подождите, я знаю тебя – ты Лямель, поэт. А второй разве не тот, кто уже год как не может закончить одну книгу?
Друзья, поражённые, переглянулись. Говорить что-либо после увиденного и услышанного было невозможно. Но всё же, найдя силы, Руан посмел спросить:
– Откуда ты нас знаешь, книга?
Голос ответил ярким и звонким смехом:
– Во-первых, я не книга, а во-вторых, я много чего знаю на свете, а в-третьих, тебе отвечать я не буду.
– Почему это? – удивился Руан, скрестив брови.
– А потому что ты грубиян и невежда.
– Я? – ещё больше удивляясь и не понимая, в чём его обвинили, переспросил Руан.
– Вижу, совсем не понимаешь, – продолжил голос, – да потому что только грубиян способен вот так мучить бедную книгу.
Руан не находил слов, чтобы ответить голосу, исходящему из книги, и, нахмурившись чернее тучи, решил помалкивать. Беседу с таинственным голосом продолжил Лямель, вежливым тоном произнеся:
– Извини нас, голос. Руан лишь полюбопытствовал ровно так же, как и я сейчас. Раскрой нам свою тайну. Расскажи нам, кто ты и откуда знаешь нас.
Голос задорно рассмеялся:
– Я вообще-то и не голос, точнее не только голос. Я, друзья мои, нимфа, хранительница книг. А зовут меня Семриаль, – весело отвечала она, – я знаю всё, что было написано когда-то, знаю всех, кто пишет либо читает книги. А когда вы их открываете, я вижу вас.
