Они уже сотни раз обсуждали, что у них было и что осталось. Мариоте надоело слушать вечные жалобы Джереми, хотя тот и не был виноват в разорении семьи. Устремив свой взор на дорогу, она воскликнула:
— Смотри, карета!
Повернув голову, Джереми подтвердил:
— Да, ты права. И я вижу, что там две лошади!
Они ждали, затаив дыхание. Показалась пара мчащихся лошадей. Полуденное солнце освещало их гладкие, лоснящиеся шкуры. Их владелец явно не бедствовал.
Восседая, впереди правил кучер. Позади него сидел лакей, и, когда карета приблизилась, Мариота увидела их украшенные кокардами цилиндры и галуны на плечах.
Сама карета ничуть не уступала лошадям. Именно такую и рассчитывал захватить Джереми. Сердце Мариоты отчаянно забилось.
Джереми был взволнован не меньше ее. Когда лошади поравнялись с зарослями деревьев, он смело выехал на середину дороги.
Он молчал, да, впрочем, и говорить было не нужно. Неожиданное появление человека в маске и с пистолетом в руке заставило кучера на всем ходу осадить лошадей. Лакей безропотно поднял руки.
Мариота вспомнила план Джереми и о своей роли в этот решающий момент.
Если человек в карете вооружен, он без труда сможет выстрелить из окна, и ей придется вступить с ним в перестрелку.
Мариота сделала несколько шагов и с облегчением вздохнула — внутри была лишь дама, притом одна.
— Руки вверх! — властным и твердым голосом скомандовал Джереми.
Он обошел карету, встал рядом с Мариотой и приказал ей:
— Стреляй!
Она подняла пистолет и выстрелила вверх, решив, что так пуля точно никого не заденет. Джереми, не теряя ни минуты, спешился и открыл дверцу.
От испуга Мариоте чуть не стало дурно, пистолет дрожал в ее руках. Она отвела глаза от до смерти перепуганных слуг, даже не заметив, что молодой лакей сделался белее полотна.
Он поднимал руки все выше и выше, боясь, что сейчас будет убит.
До Мариоты донесся приглушенный голос Джереми. Он требовал от сидящей в карете дамы деньги и драгоценности.
Закрывая дверцу кареты, он поблагодарил даму, а затем обратился к оцепеневшему кучеру:
— Поезжай да не вздумай оглядываться, а не то будет плохо.
Кучер и не нуждался в приказах, он подхлестнул коней, и они понеслись еще быстрее, чем до этой вынужденной остановки.
Мариота перевела дыхание, а Джереми радостно объявил:
— Вот так удача! Потрясающие трофеи! Теперь можно вернуться домой и по достоинству оценить добычу.
Он уже занес левую ногу в стремя, собираясь сесть в седло, как Мариота с ужасом заметила, что из-за деревьев по ту сторону дороги выехал всадник.
Он достал пистолет и прицелился в спину Джереми.
Не найдя другого выхода, Мариота обернулась и, крикнув: «Берегись!» — спустила курок.
Она стреляла не целясь и хотела лишь одного — спасти брата.
От звука выстрела Руфус рванулся с места, и Джереми с трудом удержался в седле.
Оглушенная выстрелом, лошадь незнакомца взвилась на дыбы. Всадник неловко покачнулся и, натянув поводья, упал. Лошадь галопом помчалась прочь.
Всадник неподвижно растянулся на земле. Мариота обеими руками вцепилась в гриву Файрфлая и с ужасом прошептала:
— Я… убила его?
— Не думаю, — отозвался Джереми, — но надо проверить.
Девушка спешилась. Файрфлай успокоился и принялся щипать траву у дороги.
Джереми первым склонился над незнакомцем.
— Я его ранила? — спросила Мариота, подбежав к брату.
— Нет, пуля не задела его, — пояснил Джереми. — Но при падении он разбил голову о камень и теперь без сознания.
Мариота посмотрела на большой булыжник, потом перевела взгляд на незнакомца, впервые обратив внимание на его странную позу, и поняла, что удар был очень силен.
— Что будем делать? — растерянно спросила она.
— Не оставлять же его здесь одного!
— Нет, нет! — воскликнула Мариота. — Он может умереть по нашей вине.
Джереми без тени смущения залез в карман сюртука раненого и достал оттуда бумажник.
— Что ты делаешь? — изумилась Мариота.
— Настоящие разбойники сначала убили бы его, а потом обчистили до последнего пенни.
— Как ты смеешь!
— Теперь я разбойник, а значит, смею, — отозвался Джереми. — А теперь мы, как добрые самаритяне, спасем его и привезем к нам домой. А когда он окончательно придет в себя, отпустим с миром.
Мариота недоверчиво взглянула на брата, но, немного подумав, признала, что в его странных и даже порочных суждениях есть доля правды.
Конечно, ни один разбойник не упустит возможности порыться в карманах лежащего без сознания богача, а незнакомец, несомненно, был весьма состоятелен.
Столь же очевидно, что раненому необходим покой и нужно как можно скорее довезти его до ближайшего дома. А когда ему станет лучше, он сможет уехать.
Тщательно осмотрев бумажник, Джереми сунул руку в карман бриджей неизвестного и обнаружил там немало денег.
Он снял маску, и Мариота молча последовала его примеру.
— Ну вот, — произнес Джереми. — Цель достигнута, и мы своего добились. Возможно, я преступник, но этот человек проезжал по нашим землям, и такой случай нельзя упускать.
— Хотела бы я знать, как мы довезем его до дома.
— Нет, только не «мы», — поправил ее Джереми. — Никто не должен видеть тебя в этом костюме. Немедленно ступай домой, переоденься и будь заботливой хозяйкой, когда я принесу раненого на носилках.
— Да, но один ты его не донесешь.
— Знаю, — нетерпеливо отмахнулся Джереми. — По дороге я заметил двоих мужчин, работавших в поле у Робинсонов.
Наклонившись, он окинул незнакомца пристальным взглядом. Мариота тоже пригляделась к нему, заметив, что тот весьма хорош собой.
Неизвестный был одет дорого и со вкусом. Девушка обратила внимание на модные сапоги для верховой езды, наверняка понравившиеся Джереми.
Цилиндр, свалившийся с его головы при падении, весьма отличался от старых шляп отца и брата. Короче, весь облик незнакомца свидетельствовал о богатстве, наличии вкуса и привычки к элегантной одежде.
— Скорее, Мариота, — поторопил ее брат. — Если тебя увидят в таком наряде, мы пропали.
— Да, да, конечно, — согласилась она, подошла к Файрфлаю и, легко вскочив в седло, вскоре скрылась в чаще.
Мариота погнала взмыленного от усталости коня и, только подъехав к дому, окончательно осознала, что Джереми нарушил законы не только людские, но и Божеские.
