Рорик, нахмурившись, глядел на импровизированную кровать. Пока сойдет; позже, когда они будут идти вдоль побережья, можно будет поискать чего-нибудь помягче. По крайней мере, остальные женщины присмотрят за ней. Только поэтому Рорик и решил оставить их на борту.
– Дикарь! Проклятый варвар!
Рорик удивленно вскинул голову и наткнулся на обвиняющий взгляд одной из пленниц, крупной темноволосой девушки в шерстяном платье, таком же синем, как ее глаза.
– Вы, норманны, только на это и способны? – заявила она, глядя на израненную спину пленницы. – Избить женщину до беспамятства.
– Это не я, – рявкнул Рорик, а лишь потом удивился, зачем ему вообще понадобилось оправдываться перед кучкой рабынь.
Он выпрямился так резко, что чудом не пробил головой крышу шатра.
Шепотом выругавшись, Рорик развернулся и вышел наружу. Он схватил мех с водой и бросил его в шатер, а затем порылся в еще одном мешке.
Даже в лучшем случае условия для лечения на борту корабля были самыми жалкими, но Рорик гордился тем, что ни один из его раненых товарищей не умер во время плавания. Он достал горшочек с овечьим жиром и швырнул его грубиянке.
– Сделай для нее все, что сможешь, – коротко приказал он и снова опустил полог, борясь с бессмысленным желанием позаботиться о пленнице самолично.
Похоже, у него что-то с головой. Он и так убил кучу времени, нянчась с этой женщиной. Его ждет корабль.
Ей снились сны. Ухмыляющийся Сьюлин, багровые вспышки боли, безумный хохот. Затем, словно маня ее призраком надежды, лицо Сьюлина исчезало, и на его место приходил витязь из старинных легенд. Высокий и сильный, озаренный светом; золотое сияние исходило от его шлема и струилось по обнаженному клинку.
Она пыталась кричать, звала его. Он спас бы ее, если бы ей удалось докричаться, но витязь исчезал в новом приступе боли, и чернота окутывала ее, словно саван. И голоса. Голоса норманнов, говоривших о людях и воронах. Тело Джанкина у реки. Скорбь, излившаяся потоком слез.
– Я плакала? – прошептала Ивейна и сама не поняла, ее ли это шепот. Новые голоса обрушились на нее, словно удары по голове.
– Госпожа?
– Что это? Она жива?
– Тише! Она что-то сказала. Госпожа, ты меня слышишь?
Она слышала приглушенный шум. И движение; какое-то странное покачивание…
Ее увозят.
Ивейна вскочила, испустив сдавленный крик. Острая боль пронзила ее спину. В глазах потемнело.
– Нет, госпожа. Тебе нельзя шевелиться.
Голос доносился откуда-то сверху. Стиснув зубы, Ивейна огляделась по сторонам. Она лежала в шатре. Над ней стояла девушка с встревоженным лицом. Рядом сидела женщина с ребенком на руках. А за ними еще одна женщина склонилась над четками и беззвучно шептала молитвы.
Девушка опустилась на колени рядом с Ивейной и снова заговорила:
– Ты должна отдохнуть, госпожа. Тебя избили. Ты помнишь, что с тобой случилось? Это сделал тот варвар?
Ивейна моргнула, пытаясь собраться с мыслями.
– Ты меня знаешь? Кто ты?
– Меня зовут Анна, госпожа. Я дочь серебряных дел мастера. Я видела тебя однажды в поместье, когда относила пряжку твоему мужу.
– Мужу? – Она издала звук, похожий на смех. – Он мертв.
Анна кивнула.
– А тебя похитили. Что ж, думаю, нас ждет похожая судьба.
Ивейна ее почти не слушала.
– Они и Джанкина убили. Раба. Простого раба. Слишком недалекого, чтобы бояться угроз Сьюлина. Он был моим единственным другом.
– Что ж, теперь все мы здесь рабыни и подруги, – заметила женщина, державшая ребенка. Ее голос был резким, но не злым. – Меня зовут Бритта, – добавила она. – А мою дочку Элдит.
Девочка застенчиво улыбнулась.
– Они и ребенка забрали? – прошептала Ивейна. – Господи Иисусе… какое счастье, что ее оставили в живых.
– Да, но надолго ли? – Бритта поежилась. – Викинги убивают ради забавы. Так погиб и отец Элдит, мой хозяин. Он пытался сбежать, а его зарубили.
Ивейна взглянула на женщину, бормочущую молитвы. Она даже не смотрела в их сторону. Лишь шевелила пальцами, без устали перебирая четки. Две другие женщины молчали, словно были уверены, что хозяйка поместья знает ответы на мучившие их вопросы.
– Думаю, Анна права, – пробормотала Ивейна. – Они нас не убьют. Продадут, наверное.
– Значит, надо постараться получше устроиться. – Анна пожала плечами при виде изумленного лица Ивейны. – В доме отца я была той же рабыней, госпожа. Работала день и ночь, и не то что монетки, даже еды приличной не видела. Мне не привыкать к рабству.
– Как и мне, – добавила Бритта. – Зато тебе, Анна, не приходилось ублажать хозяина. А нынче все может измениться.
– Нет! – Дрожа, шатаясь от слабости, Ивейна поднялась на ноги. – Никогда! Я не дам себя изнасиловать. Лучше бежать… прыгнуть в реку.
– Бежать? Ты не в себе, госпожа.
– Бритта права. – Анна схватила Ивейну за руку. – На корабле полно викингов. Мы не можем бежать. А ты ранена. – Она попыталась усадить Ивейну на кожаную подстилку. – Ну же, госпожа. Ложись и береги силы. Видит Бог, они тебе понадобятся.
Ивейна ее оттолкнула. Резкое движение отозвалось жгучей болью, но ей удалось удержаться на ногах.
– Послушай, – выдохнула она. – Здесь нет волн. Значит, мы все еще на реке. Ты умеешь плавать?
Анна вытаращила глаза от изумления.
– Нет, но… О чем ты говоришь, госпожа?
– Я не стану пленницей еще одного мужчины. Никогда! Я не боюсь смерти. Лучше попытаться и потерпеть поражение, чем… – Ивейна умолкла и собралась с силами. – Когда мы окажемся в открытом море, бежать будет некуда. Ты со мной или нет?
Анна глядела на нее, разинув рот. Бритта пожала плечами и склонилась над малышкой. Из дальнего угла доносилось бормотание.
– Тогда молись за меня, – прошептала Ивейна и отбросила полог. Она выскочила из шатра прежде, чем Анна успела ее задержать.
Ее ослепил солнечный свет, играющий на водной глади. Она застыла на месте, заслонившись рукой от солнца. Какой-то предмет подвернулся ей под ногу и с грохотом покатился по палубе.
Эти несколько мгновений решили судьбу Ивейны. Прежде чем она успела сдвинуться с места, с кормы донесся громкий крик.
– Оттар! Останови ее!
Обезумевшая от ужаса, наполовину ослепшая, Ивейна метнулась в сторону. Ее руки скользнули по верхней доске обшивки. Но не успела она ухватиться, как сзади загремели шаги. Чье-то горячее дыхание обожгло ей шею.
Обострившееся чутье заставило ее увернуться и броситься в противоположную сторону, но там ее поджидал еще один викинг. Он с хохотом раскинул руки, его рот казался зияющей дырой в нечесаной рыжей бороде. Первый из ее преследователей испустил пронзительный охотничий клич.
