Мое лицо пульсировало от боли.
– На помощь! – кричал я.
Наконец, я услышал на лестнице тяжелые шаги.
– Джейсон!
На лице отца, на мгновение застывшего в дверях, появилось выражение ужаса.
Потом он влетел в комнату и схватил огрызающегося, царапающегося и кусающегося пса. Отцу не сразу удалось справиться с собакой: Баззи стал почему-то очень сильным. В конце концов отец отцепил его от моей шеи и поднял его в воздух. Но и в воздухе Баззи брыкался, извивался, как червяк, открывая пасть и щелкая зубами, как настоящий аллигатор.
– Что произошло? Что здесь случилось? – кричал отец, с трудом удерживая разбушевавшееся животное.
Я простонал в ответ. Затем, пошатываясь, поднялся на ноги.
– Он напал на меня! – вскричал я. Собака извивалась, складывалась пополам, пытаясь дотянуться до рук, удерживающих ее.
– Ты сильно поцарапан, Джейсон, – сказал отец, перекрывая собачье рычание, и посмотрел на меня оценивающим взглядом. – Иди умойся, а я пока как-нибудь утихомирю этого пса.
Я на нетвердых ногах направился в ванную комнату и опустил голову прямо в раковину.
Потом включил холодную воду и позволил ей свободно стекать по пульсирующей болью щеке. Даже журчание воды не могло заглушить неистового лая Баззи, пока отец спускался по лестнице.
Я умылся. Царапины оказались неглубокими. Довольно глубокий порез на шее уже перестал кровоточить.
Я почувствовал ужасную слабость, меня трясло, как в лихорадке. Ноги мои подкашивались, и мне пришлось опереться на раковину, чтобы не упасть на пол.
– Что же стряслось с Баззи? – спросил я, обращаясь к своему отражению в зеркале аптечного шкафчика.
Баззи – это пес, который всегда был таким тихим и кротким, который почти никогда не лаял и обожал всех членов семьи. Он не мог бы обидеть даже птичку!
Я еще раз осмотрел свои раны, причесался и, таким образом, немного придя в себя, вернулся в столовую.
Мама и Клодия до сих пор сидели за столом.
– Где отец? – спросил я.
– Он понес Баззи на улицу, – ответила мама, поджав свои губы. – И собирается запереть его в гараже до тех пор, пока тот не успокоится.
– Ты же не думаешь, что он заразился от кого-нибудь бешенством? – спросил я у мамы. Я знал, что бешеные собаки ведут себя точно так же, как Баззи.
– Нет, дорогой, я так не думаю, – ответила мама. – Основной признак заболевания бешенством у собак – это появление пены из пасти. У Баззи я такого не заметила.
– Тогда я просто ничего не понимаю, – недоуменно проговорил я. – Что же все-таки могло случиться?
Клодия, перегнулась через стол в мою сторону. Ее глаза за стеклами очков сверкали от возбуждения.
– Что-то наверху очень сильно напугало его, – сказала она тихо. – Можно сказать, напугало до смерти!
8
– Баззи был сам на себя не похож, – рассказывал я Фреду. – Шерсть у него стояла дыбом и даже выражение глаз изменилось.
– Странно, – пробормотал он в ответ. В тот же день, только поздно вечером, мы
оба сидели в моей комнате на ковре и держали пульты управления у себя на коленях – пыта-сь опробовать новую игру в хоккей. Игра только началась, а я уже успел уйти в отрыв, и счет был четыре к одному в мою пользу.
– Он тебя довольно сильно поцарапал, – заметил Фред, глядя на мою щеку. – Очень
болит?
– Совсем немного.
Я провел своего игрока по льду, воспользовался клюшкой и отбил шайбу, но промахнулся.
– Как такая маленькая собачка могла подпрыгнуть так высоко, чтобы достать до твоего
лица? – спросил Фред. Он как раз пытался отбить шайбу. Его игрок направился было к ней, но опять опоздал.
– Я стоял тогда на коленях, – пояснил я.
– Очень остроумно, – заметил Фред, закатывая свои голубые глаза.
– Я же не знал, что он собирается напасть на меня! – возмутился я.
Я направил шайбу в ворота Фреда, но его голкипер отбил ее своим животом и тем самым спас свою команду от гола.
– Вот, так и надо играть! – поздравил я друга.
– Просто повезло, – ответил он.
– Я очень надеюсь, что с Баззи все будет в порядке, – сказал я. Даже сквозь закрытое окно слышалось его злобное рычание, доносившееся из гаража.
– Да успокоится он, успокоится, – сказал Фред, вновь пропуская отличный пас. – Наверное, просто увидел мышь или что-то вроде этого.
– Мышь?
Неужели какая-то мышь могла превратить маленькую, милую собачку в подобное существо, напавшее на него? Дикое предположение.
Иногда я даже начинал беспокоиться за Фреда.
Мы замолчали и уставились на экран телевизора, наблюдая, как игроки наших команд катаются по плоскости электронного льда. Мы играли до тех пор, пока не заныли кончики пальцев – так усердно мы нажимали на клавиши пульта.
– Давай передохнем, – предложил я. Фред простонал:
– Это несправедливо. Я только что начал тебя догонять!
А счет был двенадцать к одному в мою пользу.
Я положил свой пульт управления на пол.
– Может быть, сыграем в какую-нибудь другую игру? – предложил я. – Что ты скажешь о гонках? Я видел в магазине отличную игру – гонки по бездорожью. Фред вздохнул:
– Я, наверное, разобью свою машину уже на первом круге.
Он встал и вытянул свои худые руки:
– Возможно, мне больше повезет в какой-нибудь военной игре. Но только не в спортивной.
Фред уставился на свое отражение в зеркале, висевшем на стене…
Это зеркало такое ясное. Кажется, что отраженные в нем предметы ярче, чем на самом деле, в жизни.
Фред скорчил рожицу своему отражению и высунул язык.
И вдруг его отражение изменилось. А рот Фреда так и остался открытым.
– Эй, Джейсон! – окликнул он меня.
– Что тебе? – спросил я, поднимаясь с ковра.
– Быстрее иди сюда.
Я подошел к зеркалу и проследил за взглядом Фреда.
Мы оба смотрели в зеркало, и мы оба видели это. И оба закричали.
9
– Баззи?!
Мы оба ясно видели отражение Баззи в зеркале.
Но как такое могло быть? Он стоял внутри стекла, как раз между мной и Фредом. Голова была скорбно опущена, уши повисли, а глаза скрывались за коричневыми пушистыми меховыми бровями. Так он выглядел всякий раз, когда был чем-то очень напуган. Его мохнатые лапы дрожали. – Баззи!
