— Да, конечно, ведь кругом берега.
— Она будет стоять здесь, пока не утонет, и не исчезнет в глубине озера.
— Откуда у тебя такие мрачные мысли, Констанция?
— Нет, у меня не мрачные мысли, Арман, иди сюда, — Констанция взяла мужа за руку и привлекла к себе. — Послушай, послушай, — она приложила его ладонь к своему животу, — слышишь?
— Что я должен слышать? — брови Армана вопросительно приподнялись над глазами.
— Ну как же, дурачок, неужели ты еще ничего не понял?
— Нет, не понял, — произнес мужчина.
— Вот здесь, вот здесь, кто-то внутри, во мне.
— В тебе внутри? — наконец-то до Армана дошло, о чем говорит его жена. Он улыбнулся, глаза его заблестели.
— Ты хочешь сказать, что береманна и ждешь ребенка?
— Ну конечно же, конечно же, дурачок, неужели ты еще ничего не понял?
— Так быстро?
— Конечно, — улыбнулась Констанция, — какие же вы, мужчины, глупые и совершенно ничего не понимаете.
— Да нет же, Констанция, я ничего не слышу, — продолжая блаженно улыбаться, шептал Арман, — буквально ничего. — Вот здесь, здесь… — женщина поправляла ладонь, — слышишь, он стучит?
— Да нет же, ничего не слышу.
— Ой, Арман, в самом деле, это же так отчетливо, даже я слышу! Наконец и он услышал какое-то странное движение в теле своей жены.
— Точно, точно, я слышал!
— Ну вот, видишь, а ты говоришь, быстро…
— А почему ты, Констанция, не сказала мне раньше?
— Когда, Арман?
— Ну вчера, позавчера…
— Не знаю, — Констанция пожала плечами и осмотрелась вокруг, — не знаю, дорогой, почему не сказала тебе раньше. Я только вчера услышала, как он шевельнулся, только вчера ощутила и поняла, что беременна.
— Боже, — Арман привлек к себе Констанцию и нежно поцеловал в губы, — я так счастлив!
— Я тоже, — Констанция кивнула и положила голову на плечо Армана.
Они долго сидели вот так, обнявшись, глядя на неподвижное зеркало воды, глядя на отражение проплывающих в озере облаков, и им было хорошо. Казалось, их души тоже воспарили над землей иплавно летят вместе с белыми облаками куда-то далеко-далеко. Первой пришла в себя Констанция.
— Арман…
— Да, дорогая, я тебя слушаю.
— Если у нас будет мальчик…
— Конечно же у нас будет мальчик!
— Погоди, не перебивай, — остановила Армана Констанция, — если будет мальчик, мы назовем его Мишель, ты согласен?
— Как хочешь, дорогая. А если будет девочка? — осведомился Арман.
— Девочка? — задумалась Констанция. — Что же, тогда ты сам придумай ей имя.
— Если будет девочка, то я назову ее Констанцией, — по слогам произнес имя своей жены граф де Бодуэн.
— Нет-нет, дорогой, только не Констанцией.
— Почему?
— Я хочу, чтобы у тебя была только одна Констанция — я.
— Хорошо, пусть так и будет.
— А теперь пойдем, наверное, от свежего воздуха у меня закружилась голова. Дай мне свою руку, — попросила Констанция.
Граф де Бодуэн взял жену под руку и они медленно двинулись вниз к подножию холма, где их ожидали лошади. Счастливая улыбка не сходила с лица Армана. Он все время пристально смотрел под ноги, бережно ведя жену. А Констанция улыбалась, глядя на то, как старается ее муж. Она тоже была счастлива, чувствуя, что наконец она стала настоящей женщиной, что у нее под сердцем шевелится ребенок. И неважно, кто это будет — мальчик или девочка, это будет ее ребенок, ее плоть и кровь, ее душа.
ГЛАВА 2
Постепенно Констанция привыкала к жизни в новом доме и то, что раньше ее удивляло, казалось необычным, стало будничным и привычным. Граф де Бодуэн, хоть и был занят при дворе, всегда спешил домой, где его ждала молодая супруга.
Он сразу же подходил к ней, целовал руку и негромко спрашивал так, чтобы слышать могла только Констанция.
— Как ты себя чувствушь? Как он? Констанция склоняла голову, на ее губах появлялась улыбка.
— Все нормально, Арман, он ведет себя очень пристойно.
— Дерется? Бушует?
— Да нет, нет, что ты, дорогой, он ведет себя смирно, лишь изредка подает признаки беспокойства — толкает меня, ворочается.
— Это больно, Констанция?
— Да нет же, что ты, Арман, все нормально.
— Я так за тебя волновался, просто не находил себе места. Но при дворе столько дел, что у меня буквально голова идет кругом.
— Я тебя понимаю, ведь ты должен быть все время подле короля.
— Да, Констанция, масса всяческих распоряжений, приказаний, бумаг… Буквально некогда вспомнить о тебе.
— Что, ты меня начинаешь забывать?
— Да нет, что ты, разве можно вас забыть? Я только и думаю о тебе, даже король несколько раз делал замечания, указывая на мою рассеянность.
— Будь, пожалуйста, осмотрительнее, Арман, ведь я за тебя волнуюсь.
— Не волнуйся, все нормально. Когда король смотрит на меня, улыбается. У меня даже иногда бывает такое впечатление, что наш король мне завидует.
— Конечно, ведь у тебя по лицу видно, что ты счастлив, что ты меня любишь.
— Я тебя очень люблю, Констанция, — склонялся к молодой жене граф де Бодуэн, нежно целуя ее в щеку.
— Вот так, лучше. А теперь расскажи, что там при дворе? — Все как обычно. Король провел заседание со своими министрами, потом разбирался с казной, а затем отдавал распоряжения о предстоящей охоте. И знаешь, Констанция…
— Что, дорогой?
— Король пригласил нас на охоту.
— На охоту? — изумилась Констанция. — Ну какой же из меня охотник?
— Не беспокойся, милая, это будет соколиная охота. Это незабываемое зрелище, тем более, наш король большой любитель подобных развлечений и на соколиную охоту приглашаются только самые близкие к королю люди. Так что ты можешь считать, что стала королю близка, раз он пригласил тебя.
— Вот уж, право, неожиданная новость, — немного смутившись, сказала Констанция.
— А еще, дорогая, мы приглашены на бал, который должен будет состояться завтра вечером в королевском дворце. — На бал?
— Да, да, дорогая. Но это будет не просто бал, а бал-маскарад, все должны будут прийти в масках.
— В Париже это не очень распространено, — заметила Констанция.
— Так это же в Париже, а в Пьемонте это обычное развлечение. — А какую маску наденешь ты, дорогой?
