— Пойми, дружище, иначе нельзя. Только веди себя тихо и не лай. А мне надо идти.
Я тщательно закрыл дверь и подпер ее тяжелым камнем. А потом побежал со всех ног домой. Весь вечер у меня в ушах звучало отчаянное собачье повизгивание.
С неделю все шло, как по маслу. Все послеобеденное время я проводил с Ральфом, домой приходил затемно.
— Тебе, что же, больше ничего не задают? — иногда спрашивала мама, когда я тут же после ужина отправлялся в постель.
— Выучил после уроков. Ничего особого сейчас нет, — подавляя зевоту, отвечал я. — Скоро каникулы, мне уже почти все оценки выставили.
— Соседка тебя видела на старом кладбище. Не смей туда ходить, слышишь? — предупредила мама. — Люди говорят, что в одном из склепов опять появились привидения — по вечерам, горит свет, и изнутри доносится то ли лай, то ли вой.
Мой сон, как рукой сняло.
— Я иногда захожу туда позаниматься. Свежий воздух, тишина и все такое прочее, — с самым невинным видом пояснил я. — Ни одного привидения я пока не приметил. Это все новости агентства «Одна тетка сказала».
— Ну понятно, что я тоже не верю ни в какие привидения, не о них речь, но там могли поселиться какие-нибудь пьяницы или, может быть, прячутся бандиты, — закончила мама неприятный разговор.
Да, одно было совершенно ясно — надо вести себя осторожнее, нечего там возиться с фонариком. Как бы Ральфа отучить от лая?
— Не понимаю, что случилось с мальчишкой, — каждый день жаловалась мама дворничихе. — Хлеб, масло, колбаса — все исчезает, как будто и не было. Не успеваю покупать.
— Это оттого что быстро растет, — успокаивала ее дворничиха. — Моих в этом возрасте тоже невозможно было накормить.
Я вытер пот. Ничего хорошего это прятание не сулило, никогда нельзя было предугадать, с какой стороны появится опасность.
И вот однажды она появилась. Как-то ночью нас разбудил громкий собачий лай.
— Ральф! — я мигом соскочил с постели и открыл дверь. Пес, совершенно обезумевший от радости, бросился ко мне. Вокруг шеи у него болтался конец веревки. Очевидно, кто-то пытался увести его силой. Но кто?
Мама в замешательстве переводила взгляд с меня на собаку. В дверь постучали.
— Кто там? — надевая халат, спросила мама. Ральф зло залаял.
— Утихомирь пса! — рассердилась мама. — Ничего не слышно.
Но унять собаку не было никакой возможности. Таким я его еще никогда не видел: шерсть на спине стояла дыбом, глаза сверкали.
А дальше события развивались, как в кино, честное слово.
— Откройте, милиция! — в дверь непрерывно стучали.
Запихнув нас с собакой в кухню, мама отворила дверь. На лестничной площадке стояли дворничиха и двое милиционеров. Они тотчас же вошли в квартиру. Я через замочную скважину наблюдал, что будет. Наверное, Ральф что-нибудь натворил.
Один из милиционеров остановился у двери, второй потребовал у мамы документы. Мама от волнения никак не могла найти свой паспорт.
— Где вы работаете? — допрашивал милиционер.
— В сберкассе, кассиром, — ответила мама. — Но скажите, в конце концов, что случилось?
— Вам, гражданка, это лучше знать, — не очень вежливо отрезал милиционер.
Ральф вырвался у меня из рук и бросился на дверь кухни. Я силой закрыл ему пасть.
— Кто там, в кухне? — спросил милиционер.
— Мой сын.
— Пусть уймет собаку и идет сюда!
— Ты слышишь, Рейнис? — позвала мама.
Им легко сказать — уйми. А что я могу сделать, если Ральф буквально обезумел от всех волнений. Я быстро выскользнул из кухни и захлопнул дверь.
Старший милиционер обыскивал комнату, он подлез под кровать, перерыл книжную полку и платяной шкаф.
Колоссально, а? Как в детективном романе.
Милиционер, разумеется, ничего не нашел.
— Где украденные вещи?
Мы с мамой ничего не могли пенять. Мама побелела, как полотно. Я дал ей таблетку валидола.
— Не разыгрывайте больную, гражданка! Не забывайте, что чистосердечное признание смягчает вину. Где остальные сообщники?
— Вы что-то напутали, — не выдержала дворничиха. — Я с детских лет знаю Гундегу Ритуму. Она честный человек. Я голову могу дать на отсечение…
— Обойдемся без адвокатов, — милиционер прервал ее на полуслове. — Почему же тогда пес привел нас прямо к вашим дверям?
Что бы вы предприняли на моем месте? Молчать? А если нас с мамой заберут в тюрьму?
Пришлось рассказать всю правду.
Милиционер, тот что был помоложе, дослушав мой рассказ, громко рассмеялся.
— Я не вижу ничего смешного, — остановил его старший. — У стольких людей нарушен ночной покой из-за беспутного мальчишки. Выпороть его за это мало.
И он так зло на меня посмотрел, что у меня мурашки по спине пробежали.
Оказалось, что в милицию от многих людей поступили сведения, что на старом кладбище приютилась шайка грабителей. В темноте милиционеры окружили кладбище и начали обыскивать каждый склеп, каждый куст. В склепе Кампенхаузена нашли собаку и решили, что она принадлежит бандитам. Собака укусила двух милиционеров, пока те пытались надеть на нее ошейник. В конце концов Ральф вырвался, и тогда майор милиции, руководивший операцией, приказал идти следом за собакой, надеясь, что она приведет прямо в логово бандитов. А Ральф рванул к нашему дому.
— Вы устали, наверное, может быть, заварить кофе? — любезно предложила мама.
Но оба милиционера отказались, им надо было бежать назад, так как остальные ждали их на кладбище.
— А как же с собакой? — спросила мама.
— Пес, действительно, ценный, — похвалил старший милиционер.
— Пока можете его подержать. А мы поинтересуемся, может быть, найдется его настоящий хозяин.
— Только в следующий раз не прячься на старом кладбище, — младший милиционер похлопал меня по плечу. — Сам видишь, какие недоразумения получаются.
— Сумасшедшая ночь! — сказала дворничиха, когда ушли милиционеры. — Хорошо, что все выяснилось. Скоро солнце взойдет, надо идти подметать улицу.
— Хотите, мы с Ральфом поможем вам? — предложил я.
Такое прекрасное весеннее утро я видел в первый раз. На улице не было ни одного пешехода. К магазину привезли ящики с бутылками молока. Ральф, разбаловавшись, ловил зубами струю воды, пока, наконец, шерсть его не стала совсем мокрой. Подбежав ко мне, он стряхнул всю воду прямо мне на ноги.
Над крышами домов показалось огромное, круглое красное солнце. Влажный асфальт парил. Мы с Ральфом добежали до угла и обратно. А впереди у нас было целое воскресение.
