Книга Ситка - Луис Ламур

— Ты опоздал.

— Хатчинс здесь, он отправляется один, с двумя лошадьми. Судя по тому, как оттопыривается у него живот, Хатчинс везет много денег в нательном поясе.

— У него две-три тысячи золотом. Гарри был в банке, когда он забирал деньги.

— Сэм, я видел на болоте мальчишку. Сидел возле пчелиного дерева.

— Он тебя видел?

— Не-а... Но что мальчишка делает на болоте?

— Ну, и что он делал?

— Сидел... как будто ждал.

— Тогда ладно. Сидел себе и сидел. Может, его отец охотился где-нибудь поблизости.

— На этих болотах никто не охотится. Никто.

— Наверное, мальчишка Лабаржа. Лабарж построил себе хижину с той стороны леса. Я помню, его жена собирала кровавый корень и всякие такие штуки и относила их в деревню. Зарабатывала себе на жизнь.

— Ты имеешь в виду Смоука Лабаржа?

— Что, испугался? — Тон говорившего был презрительным.

— Мы с ним никогда не ладили. Чего ты задумал, Сэм?

— Забудем... Смоук мертв, о нем можно не беспокоиться. В последний раз я видел его в Йеллоустоуне, но в Форт Юнион болтали, что его убили индейцы блэкфут.

— Им пришлось крепко постараться.

— Ну, значит, постарались.

Раздался звук ломаемых веток, потом затрещало пламя и из низкой трубы вырвались искры. До мальчиков донесся приятный запах горящего дерева. Жан осторожно поднялся. Если эти люди были горцами, как можно было судить по их разговору, они услышат самый тихий посторонний звук. Но Жану необходимо было посмотреть в дырку от сучка, он должен был увидеть этих людей.

Сделав знак Робу оставаться на месте, Жан в темноте прокрался вперед. У окна он поднял голову, держа ее у края дыры. Он вгляделся внутрь, сначала с одной стороны, потом с другой, и увидел не двух человек, а трех. Третий спал на лежанке, его лицо было в тени. Незнакомца, по чьим следам он шел, Жан узнал по ботинкам и росту. Он был громадным, нескладно скроенным, одетым, как фермер. Выражение его лица было одновременно глупым и хитрым. Человек, которого звали Сэм, согнулся над столом, он был ниже и шире, чем незнакомец. У него было сильное, жестокое лицо, но выражение его было насмешливо-циничным, и это указывало на то, что он обладал определенным чувством мрачного юмора. По телу Жана пробежала дрожь, когда этот человек обернулся, и мальчик увидел шрам шириной в дюйм, который пересекал его бровь.

В каменном доме, как правильно вспомнил Жан, был старый очаг, стол, две скамейки и неуклюжий стул. Пол был земляной. На стенах сейчас висела одежда. Он заметил и оружие.

Крупный человек оглядел комнату.

— Хорошее место. Жаль, что тогда нам пришлось уйти.

— Пора было уходить. Если сейчас мы будем работать с умом, то сможем жить здесь по нескольку месяцев, прежде чем кто-нибудь догадается, где нас искать. Хатчинс не из этих мест, к тому же он едет на запад, поэтому его никто не хватится.

— А что делать с телом?

— А ты как думаешь? Кинем прямо в болото, так нам надо было делать раньше. Рингсы были слишком неосторожными.

Жан слушал, рот его пересох от страха. В деревне все знали капитана Хатчинса. У него там жили родственники, он несколько раз приезжал к ним, но теперь он собирался на запад, в Калифорнию и на земли у Тихого океана, с собой он вез золото, чтобы по дороге покупать пушнину.

Он вспомнил разговоры в деревне.

— Страна растет, особенно на западе, — сказал капитан в тот самый день, — и я хочу расти вместе с ней.

— Разве это не испанские земли?

— Пока испанские, — согласился Хатчинс, — но я уверен, что скоро они станут американскими. Когда-нибудь Соединенные штаты протянутся через весь континент. Может быть, даже займут всю Северную Америку.

— Глупости! — Это сказал старый мистер Дин. — Абсолютные глупости! Наша страна и так достаточно велика. Нет смысла брать все эти ни к чему не годные земли. Они ничего не стоят и не будут стоить.

— Есть люди, которые думают иначе, — мягко ответил Хатчинс. — А я знаю, что земля там — плодородный чернозем, мили травянистых равнин, на этой земле можно выращивать все, что угодно. Для людей с воображением, готовых работать, на этой земле ожидает большое будущее.

Эти слова показались Жану отголоском того, что он слышал раньше. Говорил ли это отец давным-давно, когда он был слишком маленьким, чтобы запомнить? Или мать повторила их? Как бы то ни было, эти слова запали ему в душу, и он жадно слушал, зная где-то глубоко внутри, что судьбой ему уготовано перебраться на запад, где росла страна, на запад, где появилась новая нация, новые люди. А теперь эти бандиты в доме готовят планы убить и ограбить капитана Хатчинса.

Жан сразу понял, что должен бежать предупредить его, рассказать об этих людях и их планах. Он встал — слишком быстро — и когда ступил назад, подскользнулся, отчаянно замахал руками, чтобы сохранить равновесие, и упал на спину. Изнутри послышались удивленные возгласы и шум движения.

Дверь распахнулась, и когда Жан вскочил на ноги, столб света из дома едва коснулся его. Он кинулся к кустам... как только он доберется до кустов, до темноты... он споткнулся и опять упал, затем пополз, цепляясь за траву, чтобы побыстрее оказаться в гуще молодой поросли в нескольких футах от него. Он только собирался совершить последний бросок, когда огромная ручища схватила его за лодыжку. Он стал бешено отбиваться другой ногой, но рука была сильнее. Его безжалостно вытянули из-под кустов и рывком поставили на ноги.

Человек со шрамом крепко держал его за руку.

— Подслушиваешь, да? Ну, мы тебе сейчас покажем.