Неспешной походкой дети вошли, при этом позади по ступенькам постукивали ноги куклы, а замыкала процессию собака, с огромным интересом принюхивавшаяся к чучелу. Спустя одну-две секунды Бенни и Брайди появились вновь, возмущённые до крайности. Сказать по правде, они просто вылетели за дверь, и, как только остановились, с трудом затормозив юзом, и с негодованием обернулись, им вслед вышвырнули их чучело. Брайди ловко поймала его и вынуждена была поднять повыше, спасая от возбуждённой собаки, в то время как Бенни потрясал кулаком в сторону профессора, который одарил их презрительным взглядом и захлопнул дверь.
Громобой и Шарки Боб даже не успели словом перемолвиться.
— Ха! — с негодованием сказал Бенни. — Сдаётся мне, он просто не хочет, чтобы его проклятая галерея пользовалась успехом. Сдаётся мне, ему нужны только всем надоевшие короли и королевы. Да он просто завидует, вот и всё!
Ребята не стали задерживаться у музея надолго. Прохожие бросали разные несмешные замечания по поводу чучела, а три или четыре собаки прыгали вокруг, стремясь вцепиться в него, поэтому компания прошествовала обратно в конюшню, прежде чем разойтись по домам.
Последним ушёл из конюшни Громобой. Он чувствовал, что сыт по горло. Бенни распорядился сделать из его воска голову, хоть идея-то была его, а не Бенни, но как чучело в галерею нести, так «Громобой ужасно неуклюжий»… Всё получилось из рук вон плохо. От холодного тусклого света, проникавшего сквозь немытое слуховое окно, на душе становилось ещё тоскливее, как и от вида проклятого чучела, прислонённого к стене. Теперь, когда Громобой смог рассмотреть его получше, он подумал, что никогда в жизни не видел ничего более отвратительного.
Содрогнувшись, Громобой открыл чердачный люк и спустился в конюшню, пытаясь увернуться от зубов старого коня Джаспера. Конюшенный пёс Джезебел, скуля, скрёб лапами основание лестницы.
— Что случилось, Джез? — Он потрепал пса по загривку.
Джезебел облизал его пальцы дружелюбнее обычного и жалобно заскулил. Громобой заторопился домой, опасливо озираясь, нет ли где поблизости Забияки Уоткинса из команды с Нижней улицы.
Проходя мимо рынка, он слышал, как уличный торговец мистер Ионидес орёт на озадаченного покупателя:
— Убирайся! Катись вместе со своей фальшивой монетой куда подальше!
«Ещё один фальшивый шестипенсовик», — догадался Громобой.
Внезапно из ниоткуда и без видимой причины ему в голову пришла мысль. Предположим… Нет, он даже не смог сразу выразить эту мысль словами. Но она не покинула его. Что, если это его отец делает фальшивые монеты?
Как только он произнёс это про себя, стало легче продолжить цепочку, хотя его обдало жаром и стало тяжело дышать, как при простуде.
Причиной могли стать затруднённые обстоятельства. Изобретение века, сочетавшее держатель для перчаток и собачий свисток, потерпело неудачу, а отец вложил в него немало денег. И никто, кажется, не стремился приобрести самонастраивающийся ёрш для чистки курительных трубок и бутылок, да и «Друг курильщика» отпал из-за неудачного крепления.
А теперь отец трудится над новым изобретением, о котором не хочет рассказывать, а прежде он всегда делился своими задумками с Громобоем.
Зайдя в мыслях так далеко, Громобой не мог двигаться дальше. Нет! Сама мысль была безумной!
(Но почему-то вчера, когда он заинтересовался газетной заметкой о поддельных монетах, отец быстро свернул газету и отослал сына спать.)
Отец никогда не совершал ничего преступного!
(Вот только дядя Сэм стянул из отеля в Рангуне маленького медного Будду, что красуется теперь у них на каминной полке. По крайней мере, он всегда говорил, что стащил его. А хорошо известно, что есть семьи, где склонность к преступлениям в крови у всех её членов.)
Его семья не из таких!
(А разве сам Громобой не стал хранителем краденого свинца? Он и сам теперь преступник!)
В тяжёлых раздумьях он шёл мимо лавки мясника и тут вспомнил, что должен купить еды на ужин. Шаркая ногами по усыпанному опилками полу, он ждал, пока мистер Грэм завернёт свиную ножку.
— Шиллинг и шесть пенсов, моя дорогая. И пожалуйста, настоящими монетами, а не теми поддельными.
— Вчера моя соседка получила одну такую со сдачей, — сообщила покупательница. — Проклятые мошенники. Как они смеют подсовывать фальшивки беднякам! Почему они не подделывают золотые соверены, которыми пользуются богачи, а?
Когда покупательница ушла, Громобой сделал заказ:
— Пирог за два пенни, пожалуйста.
Он заплатил за пирог и, когда его завернули, сказал:
— Мистер Грэм, много ли таких поддельных монет?
— Они здесь повсюду крутятся, сынок. По всему Ламбету. Попадаются даже шиллинги и полукроны. Должно быть, работает целая шайка фальшивомонетчиков.
Фальшивомонетчики сбывали поддельные монеты. На сердце у Громобоя полегчало: отец ни в какую шайку не входил, это уж точно.
— А одному человеку это под силу?
— И один человек смог бы изготовить монеты, — отвечал мистер Грэм. — Старый Чеканщик Билингс долгие годы работал в одиночку.
— Кто это?
— Чеканщик Билингс… Ты должен помнить его, Артур! — обратился мистер Грэм к худому старику, который как раз в эту минуту вошёл в лавку.
— Старина Чеканщик… Как же, отлично его помню, — прохрипел старик. — Он изготовлял всевозможные штуки, этот Билингс. Его, конечно, под конец поймали, в том самом году, когда Сефтон победил на Дерби. У него была целая бригада мошенников, которые распространяли фальшивки. Они приходили обычно из Вест-Энда, Сохо и с востока, из Лаймхауса. Билингс был хитёр. Никогда не наводнял фальшивками свой район, чтобы у людей было меньше оснований донести на него. Даже у стен есть уши, а в таком бизнесе долго не продержишься. Но старый Чеканщик продержался дольше всех.
— У юристов это называется «пускать в оборот фальшивые деньги», — пояснил мистер Грэм.
— А вы получали поддельные монеты, мистер Грэм? — спросил Громобой.
— Да, не повезло. Хочешь, отдам их тебе? Мне они ни к чему.
Мясник порылся в кармане передника и вытащил три монеты.
— Смотри, не пытайся их потратить, — предупредил он.
— Нет! Я не собираюсь этого делать. Положу их в свой музей.
Громобой отнёс пирог в пекарню, чтобы испечь к ужину. Он не мог думать ни о чём, кроме фальшивых монет, и, пока пирог был в печи, спросил пекаря мистера Соломонса, попадались ли ему поддельные монеты.
— Нет, меня на мякине не проведёшь, — отвечал пекарь. — Я ни одной фальшивки не пропущу.
— Что делают с фальшивомонетчиками, когда поймают?
— Их вешают, мальчик мой. Это государственное преступление, караемое смертью, оно наносит ущерб её величеству королеве. Изготовление фальшивых денег — всё равно что государственная измена.
