— Что ж, ладно. Разрешаю. Бабушка в саду?
Седрик закивал и восторженно обнял ее.
— Спасибо, мам! Так ты получила работу?
Лора покачала головой.
— Нет.
Лицо Седрика вытянулось.
— Значит, у меня не будет своей комнаты.
— Да, пока не будет. Мне очень жаль, что так вышло.
Крыша дома была в таком плачевном состоянии, что им пришлось закрыть второй этаж. Они жили на первом, а это означало, что Седрику приходится спать в комнате Лоры.
Лора ладонью отвела со лба сына непослушную черную прядь.
— Скажи бабушке, что я сейчас приду, хорошо?
— Ладно, мам! — Седрик опрометью выбежал из гаража. Он никогда не ходил — только бегал.
Пару минут спустя Лора вышла в сад, который находился за домом. Ее мать сидела в своем любимом кресле-качалке и смотрела, как синеют, сгущаясь, сумерки.
Лора положила сумочку на плетеный столик и уселась в кресло.
— Седрик, я вижу, все еще полон сил.
— Он сказал, что ты не получила работу, — негромко проговорила Фелиция Пеккет.
— Не получила.
— Почему ты так решила? Этот человек уже кого-то нанял?
— Нет. То есть не знаю. Собственно… — Лора сделала глубокий вдох. — Ты никогда не угадаешь, кто пригласил меня на собеседование. Нипочем не угадаешь.
Фелиция Пеккет обеспокоенно взглянула на дочь, явно почувствовав, что та возбуждена.
— И кто же?
— Бен.
Прозвучавшее имя недобро зависло в теплом летнем воздухе — точь-в-точь москит, жаждущий новой добычи.
— Не хочешь же ты сказать, что это твой Бен?! — недоверчиво спросила Фелиция.
— Мой?! — Лора горько рассмеялась. — Нет. Он совершенно точно не мой Бен.
Фелиция перестала раскачиваться в кресле — верный признак того, что ее охватило смятение.
— Как это могло случиться? Бен погиб.
— Судя по всему, нет. — Лора пожала плечами, но этому жесту недоставало небрежного безразличия. — Думается мне, отец был прав. Наверное… — она помолчала, боясь, что севший голос выдаст ее, — наверное, Бену не нужны были ни я, ни Седрик.
— Что ты хочешь этим сказать? Думаешь, он подстроил собственную смерть?!
— Вначале я именно так и решила. Эта встреча была для меня слишком сильным потрясением. Потом я поняла, что такое вряд ли возможно. Бен действительно побывал в серьезной переделке. У него ужасные шрамы на лице и кистях рук. Быть может, он нашелся уже после того, как я вышла замуж за Роули… и решил, что это хороший предлог вовсе отказаться от меня.
— Что он сказал, когда увидел тебя?
— Он вел себя так, словно не знал, кто я такая. Говорит, у него частичная потеря памяти.
— Что ж, возможно. — Фелиция снова принялась раскачиваться в кресле. — Такое случается сплошь и рядом.
Лора закатила глаза.
— Только в твоих обожаемых сериалах!
— Но, родная моя, послушай! Вполне возможно, что Бен…
— Мама, когда он пропал, я целый месяц звонила его матери. Она знала, что я беспокоюсь о нем, мы вместе оплакали его смерть. Почему же она не позвонила мне сразу, как только Бен нашелся? Да потому, что он запретил ей делать это!
Фелиция тяжело вздохнула.
— Быть может, она и звонила. Ты к тому времени уже, вероятно, переехала в Бристоль. Если к телефону подошел твой отец…
— Он, конечно, ничего не сказал бы об этом ни мне, ни тебе, — задумчиво проронила Лора.
Она откинулась на спинку плетеного кресла. Голова ее трещала от мыслей, которые мучили Лору с первой минуты, когда она увидела Бена. Самое смешное, что мучилась-то она впустую! На все ее вопросы ответить мог только Бен, а он категорически не желал что-либо объяснять. Одно это служило Лоре доказательством того, что она пришла к верному выводу.
— Давай оставим эту тему, мама, ладно? Он явно не хочет иметь с нами дело, и мне это только на руку. Я лишь думала, что надо рассказать тебе обо всем на случай, если… Бен, возможно, найдет мой адрес через справочное бюро и захочет прийти сюда… хотя я в этом сомневаюсь.
Минуту Фелиция молчала, затем негромко сказала:
— Хочешь ты того или нет, а он — твой Бен. Если он жив, стало быть, вы все еще муж и жена.
Лора остолбенела, с ужасом воззрившись на мать.
— Ты была его законной женой и не получила развода, — пояснила Фелиция. — Значит, ты по-прежнему его жена.
— Но я… я не… Роули… — Лора осеклась, застонала. — Ты права. Черт, черт, черт! Это означает, что мой брак с Роули был незаконным. Впрочем, он и так и сяк незаконный — ведь отец заставил меня солгать, что я не была замужем. Ну и чертовщина! — Лора зажмурилась, помотала головой. — Что же мне теперь делать?
— А что ты можешь сделать, родная? — мягко спросила Фелиция.
— Ничего. — Лора выпрямилась. Она приняла решение, а вместе с ним вернулась и всегдашняя сила духа. — Ничего я не могу с этим поделать — и именно это собираюсь делать. Восемь лет никто о нашем браке знать не знал. Если мы оставим все, как есть, правда, скорее всего, так и не выплывет наружу.
— А если ты захочешь снова выйти замуж? Ты еще молода и…
— Нет, — отрезала Лора. — Никогда больше ни один мужчина не заполучит власть надо мной или над моим сыном. Мужчины выпивают из нас жизнь. Знаю, мама, ты другого мнения, но, поверь мне, это так. Я уже ученая и в другой раз в эту ловушку не попадусь.
У обочины стояла незнакомая машина, и Лора, сворачивая к дому, невольно затаила дыхание.
Она въехала в гараж и выключила мотор, старательно твердя себе, что это не может быть Бен. Впрочем, даже если он и приедет сюда, то не станет попадаться ей на глаза или задерживаться надолго. Лора-то помнит его испуг, когда она назвала себя.
Должно быть, это приехал кто-нибудь из многочисленных знакомых матери. Лора твердила себе, что это вполне удовлетворительное объяснение, но, когда вошла в прохладную тишину дома и услышала низкий ровный голос, — тот самый, что уже две ночи преследовал ее во сне, — почему-то нисколько не удивилась. И все же сердце ее застучало тяжело и гулко.
Хотя она все время повторяла себе, что Бен не приедет, ни за что не приедет, в глубине души Лора знала, что это случится. Бен, каким она его помнила, никогда не опускал руки и не уходил в оборону. Все невзгоды и сложности он встречал лицом к лицу, а не прятал голову в песок. По какой бы причине он ни бросил Лору на семь с лишним лет — сейчас он не станет стоять в сторонке и безучастно наблюдать, как поступит Лора, раскрыв его обман.
Впрочем, каковы бы ни были причины его поступка, Лора не желала их выслушивать. Ей давно безразличен и этот человек, и все, что он захочет ей сказать.
