— Знаю. Но ты же не дуешься на него? — спросила Тэйлор и закусила губу, чтобы сдержать улыбку.
— Конечно, нет.
Уголки губ Митча непроизвольно поползли вверх, и он криво улыбнулся. Ей это и в четырнадцать лет удавалось, что уж говорить о нынешних временах, когда Тэйлор стала взрослой женщиной. Она всегда умела дать понять Митчу, что он выставляет себя дураком, и в то же время рассмешить его.
— Ты прав насчет отца, — вдруг сказала Тэйлор. — Но извиняться, наверное, уже поздно.
— Само собой. Это достояние истории. — Он скрестил руки на груди.
— А Дженсен тоже достояние истории? — Девушка смотрела на Митча так, будто от его ответа зависела ее жизнь.
— Да. Я больше не зеленый юнец. И ты сказала, что Джен пережила все случившееся. Сейчас она, наверное, замужем и с двумя детьми по меньшей мере...
Тэйлор отрицательно помотала головой.
— После Зака у нее никого не было.
— Верится с трудом.
— Колледж поглощал все ее время, а потом Джен училась в школе адвокатов. Но это не единственная причина. Я думаю, она однолюбка. — Тэйлор говорила, подчеркивая каждое слово, как будто стремилась убедить в этом не Митча, а себя.
— А ты?
Она покраснела и опустила глаза.
— Мы говорим не обо мне.
Митч кивнул. Ему-то нечего было скрывать.
— После разрыва с Джен я изменился.
— Я знаю. — Тэйлор избегала его взгляда. — Я помню газетные статьи. Каково чувствовать себя Самым Знаменитым Техасским Ковбоем?
— Не стоит верить всему, что читаешь в прессе, — заметил Митч.
Каждая нервная клеточка Тэйлор дрожала. Девушке хотелось вскочить в седло и скакать до тех пор, пока нервы не успокоятся.
Самый известный ковбой, думал Митч. Теперь он не ковбой, а бизнесмен. И не такой уж известный.
Первая любовь помахала ему ручкой. И чувство опустошенности после этого он не забудет никогда. Джен была красива, эффектна и популярна в городке — одним словом, слишком хороша для такого, как Митч. И он это быстро понял.
— Я рад, что у Джен все в порядке. Желаю ей удачи, — сказал Митч, — и не держу на нее обиды.
— Я рада, — горячо откликнулась Тэйлор. — Хотелось бы мне, чтобы тебя сейчас увидел наш отец. Ты столького достиг!
— Я слышал, мистер Стивенс скончался.
Тэйлор кивнула.
— Да. Около года назад от сердечного приступа.
— Мне очень жаль.
Она снова кивнула.
— Отец был очень хорошим человеком.
— Конечно, тебе виднее.
— Он просто не привык открыто выражать свои чувства. Это был его метод воспитания. Но он не пропускал ни одного родительского собрания в школе или соревнований. Не думаю, что папа не любил родео — он боялся за меня.
— Ты знала его лучше, чем я.
— Ты прав. Он бы порадовался сейчас твоему успеху.
— Верно — как то, что собаки умеют летать, — усмехнулся Митч.
— Но это правда. Знаешь, Митч, ты мне иногда здорово его напоминаешь.
— Руганью, наверное.
Тэйлор вскинула голову, и в ее глазах появился озорной блеск.
— Это ты пошутил, да?
— Извини, вырвалось. Где бы твой отец сейчас ни обретался, не думаю, что ему будет приятно услышать такое сравнение. Но вернемся к цели моего визита. Я здесь для того, чтобы организовать соревнования.
Митч до сих пор не осознал, почему согласился на предложение Дейва стать комиссионером. Он ведь собирался сказать «нет», но в последний момент передумал и взялся за это дело.
— Ты, наверное, уже знаешь, что я хочу предложить свое ранчо для соревнований?
Митч кивнул.
— Дейв сказал мне об этом во время нашей последней встречи. Ты, вероятно, в курсе, что отец Дейва поставлял быков для родео и что теперь бизнес целиком перешел к сыну.
— Да. Мы держим нескольких быков с его ранчо, — подтвердила Тэйлор.
— Представляешь, я когда-то работал на местной бензозаправочной станции, — вспомнил Митч. — Мне приходилось подрабатывать, дабы платить твоему отцу по десять баксов за то, чтобы один раз проехать на быке. Так я познакомился с твоей сестрой, — добавил он и тут же одернул себя. Не стоило возвращаться в прошлое.
— А о чем еще вы говорили с Дейвом? — спросила Тэйлор, переводя разговор в деловое русло.
— Дейв поставляет скот по всей стране. Когда я спросил, знает ли он хорошее место для проведения соревнований, он назвал «Большой Круг». Я удивился, потому что твой отец никогда не был поклонником родео. Я не знал тогда, что его уже нет в живых.
— Я же сказала, папа просто не любил, когда пыталась скакать я. Один раз, во время соревнований, он даже убежал с ранчо, чтобы не смотреть на меня.
Митч усмехнулся, припоминая.
— А ты была самой быстрой маленькой наездницей. Последний раз, когда я тебя видел, ты уложилась в четырнадцать секунд.
— Для меня тот раз действительно стал последним.
— Почему? У тебя, несомненно, были способности.
— Как ты уже слышал, отец не был поклонником моего увлечения. — Она нахмурилась, и Митч решил, что мнение отца было не единственной причиной. Но Тэйлор явно не собиралась откровенничать с ним. — Удивительно, что ты помнишь, как я скакала.
Митч и сам был удивлен не меньше. Он старался стереть из памяти давние события, но так и не смог.
— Тебе было тогда четырнадцать, — произнес он.
— Впечатляет, — бросила Тэйлор, избегая смотреть ему в глаза.
— Ты мне льстишь или издеваешься?
— Помилуй бог! Ни то, ни другое. Ты у нас и так крут, как индюшачье яйцо.
Митч рассмеялся. На его долю выпало немало фальшивых комплиментов, когда он был чемпионом. Женщины бегали за ним не ради его самого, а ради славы самого знаменитого техасского ковбоя. Но такого определения своей персоны ему не приходилось слышать.
Тэйлор облокотилась на стойку с другой стороны.
— Значит, Дейв сказал тебе, что я заинтересована в соревнованиях.
— Дейв объяснил, что у тебя есть какой-то проект и соревнования должны помочь тебе раскрутиться.
— Верно. Но зачем тебе инспектировать мое ранчо? Ты его и так знаешь.
Я не был в «Большом Круге» десять лет. Мне надо убедиться, что здесь для всех будет достаточно места.
— Мое ранчо тебе подойдет, — убежденно заявила Тэйлор.
— Надеюсь...
Улыбка осветила ее лицо, и девушка стала еще красивее. От этой улыбки Митча бросило в жар, и он удивился своей реакции. Это же Тэйлор — сестренка его бывшей девушки, его маленький «хвостик». Митч начал исподтишка разглядывать ее.
