Девлин не отреагировал на ее шутку; он еще ни разу не улыбнулся с тех пор, как спросил, его ли это ребенок. Похоже, с чувством юмора у него не ахти!
— Многие женщины обманным путем пытаются навязать мужчине отцовство.
Терпению Николь пришел конец.
— Для таких случаев существует тест ДНК, и никакая ложь здесь не поможет.
— Тогда почему ты мне сразу не сказала про беременность? — Девлин поставил свою нетронутую кружку на кофейный столик.
— Я хотела сказать тебе об этом. Я даже поехала к тебе домой.
— Когда?
— На следующий день после того, как узнала сама.
— Меня что, не оказалось дома?
— Ты подъехал к дому через несколько минут после меня. — Николь выдержала театральную паузу. — Но ты был не один. Женщина, которую ты вел под руку, была в сексуальном коротком черном платье и в туфлях на высоких каблуках. Ты поцеловал ее, и вы вместе вошли в дом. — Я час просидела в машине, надеясь, что твоя гостья все-таки уйдет, но потом решила: значит, не судьба. Да и ты мог подумать, будто я развожу тебя на деньги. Зачем тебе ребенок, если у тебя есть подруга? Посуди сам, ты бы как поступил на моем месте? А на следующий день я уехала сюда.
— Ты живешь здесь уже два месяца.
Она кивнула. И что ей ответить? Да, она тянула с признанием. А кто бы не тянул?
Девлин нагнулся вперед, уперев руки в бока.
— Признайся, что ты хочешь от меня? — спросил он.
Она отрицательно покачала головой, отметив про себя: он не стал отрицать, что у него есть подруга.
— Ничего.
— Я тебе не верю!
— Грубо, как ты выразился сегодня. — Николь встала, рассерженная и слишком усталая, чтобы спорить. — А сейчас тебе лучше уйти. Мне хочется спать.
Так и не отпив ни глотка из своей чашки, он направился к двери, захватив по пути куртку. Уже взявшись за дверную ручку, Девлин помедлил.
— Зачем ты это сделала, Николь?
— Что именно? Ты мог бы выразиться конкретнее?
— Пошла со мной той ночью в мой номер. Ты была чем-то расстроена, чуть ли не плакала.
Николь на секунду закрыла глаза, ее захватил поток воспоминаний; затем она посмотрела в глаза Девлина.
— Да, я тогда была в очень плохом настроении, а ты предложил своего рода успокоение. Но и ты тогда тоже был не в духе. Разве не так?
Девлин слегка кивнул:
— Я обычно никогда не забываю о предохранении. Но ты тоже промолчала, вот я и подумал, что ты глотаешь таблетки. Но все равно это моя вина. Мне следовало спросить тебя.
— Я не выношу таблеток. Мы оба были не правы. Но я в ту ночь почему-то совсем не контролировала себя. Но надо честно сказать, нисколько не жалею об этом. — Николь положила руки на живот, словно хотела приласкать свое дитя, которое уже сейчас безмерно любила. — Я и правда ничего не жду от тебя.
В то же время надежда — это совсем другое дело. В ту ночь Николь почувствовала нечто сильное, настоящее, что возникло между ней и этим случайным, казалось бы, мужчиной. Да, она надеялась, хотя и сама не очень понимала на что.
— Порядочный человек не бросит женщину, которая ждет его ребенка, — хмуро отозвался Девлин.
— Мы сумеем договориться, Девлин. Но, прошу тебя, не сегодня. Я жутко устала.
Он кивнул:
— Хорошо, ты меня уговорила. Увидимся в десять тридцать. — И ушел, захлопнув за собой дверь.
Когда его машина скрылась из виду, Николь обессиленно прислонилась к стене.
Интересно, что ей теперь ждать от Девлина? Может быть, он предложит деньги, чтобы она молчала о том, кто является отцом ребенка. Разве это не в порядке вещей в его мире?
ГЛАВА ТРЕТЬЯРовно в десять тридцать на следующее утро Николь въехала на подъездную дорожку, которая вела к крыльцу огромного дома, где остановился Девлин. Она, к счастью, легко заснула после его ухода и спокойно проспала почти до девяти и теперь чувствовала себя хорошо подготовленной к трудному разговору.
Как и все жители в округе, она давно испытывала сильное желание посмотреть изнутри этот дом, многоярусное строение из бревен и камня, площадью девять тысяч квадратных футов, строительство которого заняло почти год.
Николь подошла к огромной входной двери из дуба, по обе стороны которой красовались каменные колонны. Николь потянулась к звонку, но не успела: дверь открылась, и на пороге появился Девлин, который в джинсах, сапогах и клетчатой рубашке с закатанными рукавами выглядел тем не менее как лорд в своем поместье. И делала его таким отнюдь не одежда, а врожденное чувство собственного достоинства и сознание своего положения в обществе.
Он был так хорош собой и сексуален, что Николь захотелось тут же упасть в его объятия, как тогда, в лифте, но вместо этого она лишь вежливо поздоровалась:
— Доброе утро.
— Хорошо спала? — спросил Девлин, посторонившись, чтобы дать ей войти.
— Да, ничего, — ответила она, остановившись у подножия огромной лестницы, которая наверху расходилась в разные стороны. — А ты?
— А я — нет. — Они начали бок о бок подниматься по лестнице. — Ты завтракала? — спросил он, когда они достигли самого верха лестницы. — Хочешь кофе?
— Спасибо, я поела, а кофе больше не пью.
— Тогда пойдем не на кухню, а в гостиную.
Попросить его показать дом? Наверное, следует сейчас поговорить об этом, другого шанса у нее не будет. Однако, увидев панораму, открывавшуюся из окна гостиной, Николь замерла в восхищении. Озеро Тахо в обрамлении деревьев выглядело просто потрясающе, и смотреть на него можно было вечно. По озеру разноцветными пятнышками скользили лодки и круглый год курсирующие экскурсионные теплоходики. Она все время обещала себе, что как-нибудь покатается, но так до сих пор до озера и не добралась.
— Присаживайся, — предложил ей Девлин.
В огромном камине горел огонь. Николь уселась рядом в темно-красное кожаное кресло. Девлин не сел, а остался стоять, скрестив руки на груди, неподвижно глядя на огонь. Она ждала, когда он начнет разговор, с каждой секундой все больше нервничая. Кто же он — настоящий Девлин? Нежный, проницательный, сексуальный мужчина, каким она его видела в Атлантик-Сити, или такой, как сейчас: с каменным лицом и, скорее всего, жестким характером?
— Мне жаль, что ты не выспался, — произнесла Николь, не выдержав затянувшегося молчания. Она сидела, сложив руки на коленях. Пояс больно врезался ей в живот. Если бы можно было расстегнуть юбку… Она просунула руки за спину, под жакет, и попыталась незаметно расстегнуть пуговицы…
— Что случилось? — спросил он, пристально глядя на нее.
— Ничего.
