Вздрогнув, Элизия метнула через плечо удивленный взгляд перепуганной лани и увидела, что Марк остановился прямо за ее спиной. Неужели он действительно не стал бы наказывать Джейми? По своему небольшому опыту Элизия знала, что немногие мужчины признались бы в таком благодушии из боязни показаться слабыми.
Но этого человека никак нельзя было заподозрить в слабости. Элизия едва заметно покачала годовой, непроизвольно отметив про себя большую физическую силу, как у молодого зверя, суровость чересчур красивого лица и холодный блеск серых глаз.
– Прошу простить. – Губы Марка скривились в насмешливой улыбке, но взгляд от этого ничуть не потеплел. – Судя по тому, как вы рассматриваете меня, видимо, мальчик вас волнует гораздо меньше, чем я думал.
Разозленная на саму себя за то, что проявила к нему личный интерес, Элизия развернулась, чтобы взглянуть в лицо новому опекуну, выпрямившись в полный рост – прискорбно меньший, чем у него. Она даже обрадовалась, что в спину ей упирался холодный край подоконника, не позволивший неосмотрительно отступить назад, когда в первую секунду осознала, насколько мала рядом с ним.
– Разумеется, я боюсь за Джейми. Как же иначе?
В голосе Элизии слышался неподдельный страх.
Однако он был вызван не столько беспокойством за жизнь своего друга, сколько тревогой, как бы ненароком не выдать, что старая детская игра помогла Джейми благополучно спастись.
Марк заметил, как на выразительном лице Элизии одно чувство быстро сменяет другое, уступив наконец место неподдельному волнению. Такая мгновенная смена настроений подкупала, но в то же время он помнил, как ярко могут вспыхнуть золотые искорки в глубине мягких карих глаз. Для него женщина, которую трудно понять, была большой редкостью.
Зловещая улыбка не сходила с его лица. Талант девушки скрывать свои мысли был тем более замечателен, что порождался не способностью напускать на себя равнодушие, а скорее избытком столь многих чувств, что Марк никак не мог докопаться до ее правдивой сути. С одной стороны, это приятно волновало, но с практической точки зрения сулило опасность и раздражало.
Сощурив глаза до серых щелочек, Марк повернулся к своим воинам, с открытым любопытством наблюдавшим за этим странным диалогом между их предводителем и девушкой, облаченной в одеяние из такой тонкой ткани, что оно едва помогало ей сохранить скромность. Марк еще как следует не узнал свою невесту, но внимание его людей к соблазнительной красоте непонятно почему вызвало у него досаду, и он немедля предпринял шаги, чтобы чем-то отвлечь воинов.
– Пока не начался отлив, возьмите лодки и осмотрите скалу. Разыщите тело мальчика… если сможете. – Марк ничуть не сомневался, что нападение подростка было вызвано лишь желанием защитить свою хозяйку. В этом виделось благородство, которого Марк не мог не уважать. – Я хочу, чтобы его, по крайней мере, похоронили в земле.
Внимание Марка вновь обратилось к настороженной девушке, стоящей рядом. Если тело не найдут, закравшиеся было подозрения из-за ее явных попыток что-то скрыть повлекут за собой новые поиски.
Для Элизии было ясно, что своим поведением она вызвала ненужные вопросы. Чувствуя на себе пронзительный взгляд серых глаз и изображая равнодушие, чтобы скрыть нежелание прямо взглянуть ему в глаза, Элизия принялась рассматривать его широкую грудь. У нее перехватило дыхание. Лучше бы ей этого не делать, потому что, к своему стыду, она поняла, что испугалась его грубой силы. Пытаясь скрыть охвативший ее страх, она осталась стоять неподвижно, решив, что выдаст себя, если снова повернется и уставится в открытое окно. В ней боролись два желания: подавить готовые сорваться с губ резкие слова и справиться с потребностью просто повернуться и убежать. Но даже несмотря на эту мучительную борьбу, она обратила внимание на алую кровь, сочившуюся из раны на его плече. Элизия сразу поняла, что нужно предпринять, как бы ни было это неприятно. Во-первых, она призналась сама себе, что Ида была права. Во время своего первого столкновения с этим человеком она вела себя как строптивица. Кроме того, холодность, с которой она держалась за столом, была просто оскорбительным вызовом всему тому, чему когда-то учила ее Ида. Теперь она должна сбить с толку этого нечестивца, доказав ему, что она на самом деле настоящая леди.
– Пока ваши люди займутся поисками, исполняя приказ, я перевяжу вашу рану.
Элизия искренне волновалась за безопасность Джейми, а потому ее мягкий голос звучал с неподдельным напряжением. Придуманный ею предлог позволит, с одной стороны, помочь Джейми и его матери, а с другой стороны, отвлечет подозрения Черного Волка.
Марк едва заметил ничтожную царапину. Пройдя через многие битвы и выжив после гораздо более серьезных ранений там, где поблизости не было нежных дев, чтобы ухаживать за ним, Марк легко мог бы сам позаботиться о себе. Однако у него и мысли не возникло отказаться от этой внезапной заботы, хотя его подозрения только усилились от такого проявления доброй воли, и он с недоверием отнесся бы к любой мази, которую она захотела бы приложить к его открытой ране.
– Я сейчас сбегаю за бинтами и травами, чтобы остановить кровь.
Прежде чем Марк успел что-либо ответить, Элизия выскользнула из спальни.
Но она не пошла в кладовую, где хранились запасы лечебных трав, а вместо этого кинулась вниз по лестнице на первый этаж. В маленькой спальне, устроенной прямо в толстой стене замка, жили Ида и ее сын. Элизия надеялась добраться до старой подруги, прежде чем ту настигнет новость о выходке Джейми. Но как только Элизия вошла в комнату, тихие рыдания доказали ей, что она опоздала и Ида переживает минуты, полные горькой потери.
Тщательно прикрыв за собой дверь, Элизия поспешила вперед и опустилась на колени рядом с крепко сбитой деревянной кроватью. Она разделяла боль дорогой ей женщины, но упрямо отбрасывала собственные опасения, говоря себе, что нет нужды так расстраиваться. Сначала нужно было поверить в это самой, прежде чем пытаться передать свою уверенность Иде.
– Крепко держись за надежду, горевать нет причины, – прошептала Элизия, а потом со всей уверенностью, на которую была способна, добавила: – Я почти уверена, что Джейми благополучно спрятался от своих преследователей.
Охваченная тяжелым горем, Ида, казалось, не видит и не слышит Элизию. Элизия осторожно похлопала по спине женщину, лежавшую на соломенном матрасе, и терпеливо ждала, пока ее слова дойдут до Иды сквозь облако отчаяния.
Ида медленно села и повернулась к Элизии, в иссушенных слезами глазах сквозила боль и боязнь поверить воспитаннице.
Стараясь разрядить атмосферу и убедить Иду, что спасение Джейми вполне реально, Элизия заставила себя озорно улыбнуться и вспомнить о прошлых шалостях.
– Ты, конечно, не забыла, как часто ругала меня и Джейми за то, что мы ныряли в море с высоких выступов на скале.
В затуманенных болью глазах промелькнул огонек обычной живости, когда Ида сдавленно ответила:
