Некоторые путешественники рассказывают, будто бы остров Веен, лежащий среди Зунда, обратил внимание Петра Великого и будто бы он предлагал за него датскому королю столько серебряных рублей, сколько их на нем поместиться может. Если сие было, то, без сомнения, Петр Великий сею шуткой хотел означить великое число судов, ежегодно проходящих Зунд, и что ежели бы ему сей остров продали, то, поставя на нем крепость и собирая с них пошлину, он скоро бы ему окупился. Оный принадлежит теперь Швеции и Дании пополам, и едва населенный 200 и 300 жителей, представляет одно только удобство – торг запрещенными товарами.
Гельзинор, 30 сентября
В четыре часа эскадра пролетела Зунд и остановилась у Гельзинора. Тут всегда бывает великое сборище судов почти от всех стран мира, ибо все идущие в Балтику и обратно, для заплаты пошлины, должны здесь остановиться. Море пестреет от разноцветных флагов и вымпелов. Корабли беспрестанно то отходят, то приходят, и пушечные выстрелы и крик работающих матросов имеют в себе такую прелесть, что со шканец сойти не хочется. Город, стоящий на низком берегу, представляется сквозь лес мачт, как будто бы за густым бором.
После обыкновенных посещений и поздравлений с прибытием офицерам позволено было съехать на берег. Шел небольшой дождь, на улицах было так грязно, а от множества иностранцев так тесно, что мы принуждены были войти в первый кофейный дом; но лишь только проглянуло солнце, как мы оставили дымный от сигар и трубок трактир, не стали читать газет и вместо того пошли прогуливаться. Сыскав проводника, приказали вести себя за город, – и деревянные башмаки его застучали на мостовой. Прошли несколько улиц и весь тут город! Домы высоки и только три или четыре окна в фасаде, внизу везде лавки. Пришед к воротам Кронборга, учтивый караульный офицер ввел нас на двор замка, подобного четвероугольной башне. Церковь с готической колокольней была заперта, мы сошли вниз в казематы, где содержатся преступники. Они не лишены воздуха, тюрьмы чисты, невольники по силам заняты работой и только смерто убийцы на ночь обременяются цепями. Стены замка дикого тесаного камня, весьма толсты и вооружены несколькими пушками. Лучшие его укрепления, морские батареи, вне стен построенные. Оные могут вредить кораблям, но флота, прорывающегося сквозь пролив, особенно при свежем ветре, остановить не в силах. Лорд Нельсон в 1801 году доказал, кажется датчанам, что Зунд их не непроходим.
Караульный офицер предложил нам идти в Королевский сад и приказал проводить туда одному из солдат своих. Был какой-то праздник, аллеи пестрели от женских нарядов. Мужчины мерными шагами ходили взад и вперед, снимали перед нами шляпы, или лучше только до них дотрагивались, и курили сигары. Хотя листья опали и оставалось уже мало зелени; но сад, расположенный на горе и близ моря, показался мне весьма приятным. С балкона летнего дома, построенного на открытом месте, вид Гельзинора и окрестностей представляет прелестную картину. Шумный Зунд, отделяя сей вид от грозных крутых скал Швеции, сей самой противоположностью тем более пленяет взоры.
Как ветер для отплытия в Англию был противный, а день прекрасный, то сев на шлюпку с несколькими товарищами, в полчаса переправились мы чрез Зунд и вышли на берег в Гельсинборге. Две улицы под горой, развалившаяся ветряная мельница на горе и красные высокие крыши домов – вот все, что можно видеть в сем небольшом городке. Никто не обеспокоил нас на дороге, ибо прошедши до средины города, не встретили мы ни одного человека. Далее хотя и попадались нам люди, но никто нас не понимал, все проходили мимо, улыбаясь, и мы не знали, куда идти. Видим вывеску аптеки – портрет Галена – мы вошли. К потолку привешен крокодил и в чучеле ужасный! Какая находка! В чистых шкафах, вместе с лекарствами, в банках стоят конфекты. Купим их скорее, ибо надобно же иметь какую-нибудь причину зайти в аптеку. Наконец показали нам трактир, усыпанный песком, правильно укладенным ельником, и мы очень обрадовались нашедши там играющих на бильярде прекрасных и видных шведских офицеров полка желтых гусар. Они как хозяева нас обласкали, мы познакомились, отобедали вместе и расстались дружески.
Плавание Немецким морем
3 октября при тихом юго-восточном ветре эскадра снялась с якоря. По причине противного течения в продолжение ночи едва успели обойти мыс Куллен и опасный остров Ангольм, окруженный мелями. На другой день ветер, отошед к востоку, сделался очень силен, корабли пошли по 22 версты в час, и в 14 часов прошли весь Каттегат. При захождении солнца угрюмые дикие скалы Дернеуса, последнего мыса Норвегии, были против нас, а к ночи эскадра вступила в Немецкое море. Бурная, мрачная ночь представляла великолепное зрелище: корабль, рассекая и вместе нисходя и восходя на валы, производил бегом своим струю и пену, обращенную в пыль. След, а паче близ руля, стлался по хребтам волн рекой лавы, огненным змеем, который, извиваясь, казалось, гнался за кораблем. Вода издавала блеск, подобный золоту, корабль, по-видимому, плыл в расплавленном металле. Под носом, где наиболее сопротивления, раздробленные грудью корабля валы, подобно шифонному столбу, вздымаясь высоко, огненным дождем падают на палубу. Картина ужасная и вместе прекрасная! Морская вода, содержащая в себе множество селитренных, фосфорических, и других частиц, от трения о борт корабля, как будто возгорается, и в темную ночь при скором ходе производит сие явление. На другой день, когда мы были посреди моря, то сожалели и о скучных кремнистых берегах Норвегии. Обнаженные скалы сии рождают вопрос, чем питаются жители, их населяющие? – Милосердый Промысл, дав верблюда аравитянам, оленя лапландцу, норвежцу приводит сельдь, так сказать, к дому, ежегодно и в таком множестве, что бесплодие земли заменяется плодоносием океана. 1800 года я видел лов сельдей в Бергене, а прошедшего 1804 года в Консбаке[9], зрелище любопытное и приятное. Когда сельдь вошла в залив, море до сего светлое, как зеркало, переменило цвет и заблистало рыбьей чешуей. Головы акул, нордкамеров и касаток беспрестанно показывались на поверхности воды. Нордкамеры, род малых китов, имея горло обширнейшее исландских, суть злейшие неприятели сельдей. Они, пригоняя их к берегу, бьют хвостами; оглушенная сим попадает она в пасть их. Рыбачьи лодки, держась в двух линиях, черпают рыбу саками, ведрами и берут даже руками. Ночью лов всегда бывает успешнее, ибо рыбы, стремясь к огням, зажигаемым на берегу и на лодках, в великом множестве попадаются в сети, растянутые с лодки на лодку. При удачной ловле один промышленник в ночь получает ее столько, сколько нужно на год для его семейства. Голландцы тотчас по вынутии сельди из воды, потрошат, вымывают морской водой, солят и укладывают в бочонки, и вероятно от сего приуготовления сельдь их лучше прочих; ибо англичане, шведы и наши архангелогородцы очищают ее спустя уже некоторое время.
Вечная премудрость, которая печется о сохранении всех тварей, и здесь заметна в жизни и разуме сельдей, если сим можно назвать то тайное побуждение (instinct), которое заставляет их предпринимать путешествие всегда в одно время, до известной широты, и в строе, порядке удивительном возвращаться в отечество свое, Северный полюс, где под льдом от хищных рыб живут они в безопасности. Вот путь, по коему они следуют: в начале года армия сельдей выступает и плывет к югу. В марте месяце, достигнув Исландии, разделяется на два корпуса. Первый, разными отрядами, идет к Тенерифу, другой обращается к Норвегии и, обошед мыс Дернеус, разделяется на две колонны. Одна их них, чрез Зунд, другая чрез Бельты, входят в Балтийское море, где дошед до Шведских шхер, возвращаются назад и плывут соединенно к берегам Голландии. Западная армия, всегда преследуемая хищными рыбами, обходит Шетландские и Оркадские острова, идет вдоль берегов Великобритании и Ирландии, обращается в Английский канал и отделяет от себя еще одну колонну в Атлантический океан, которая далее Бискайского залива редко является. Распространившись таким образом по всем северным морям, соединяются они в Немецком море и в конце осени возвращаются в свою отчизну. Естествословы, изыскивая причину такого правильного путешествия сельдей, полагают искание пищи, состоящей в червях, коими северные моря преисполнены.
