«Поэтому надо в корне пресекать разговоры о том, что мы имеем возможность без конца отступать, что у нас много территории, страна наша велика и богата, населения много, хлеба всегда будет в избытке. Такие разговоры являются лживыми и вредными, они ослабляют нас и усиливают врага, ибо если не прекратим отступления, останемся без хлеба, без топлива, без металла, без сырья, без фабрик и заводов, без железных дорог».
Господи, такое впечатление, что это втолковывается не гражданам государства — способным определить, что им в этой жизни необходимо и что важнее для них — рабство или свобода, а подросткам, так и не решившим, что делать и кем быть…
Но…
«Из этого следует, что пора кончить отступление.
Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв.
Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности».
А кто спорил? Никто! Однако если следовать логике документа, то все предыдущие двадцать лет прошли для воспитания граждан Советского Союза впустую (если им по сути «вдалбливали» понимание необходимости защиты своей земли, своей Родины)?
Нет, это, конечно, не так Это содержание документа вводит в заблуждение. И даже не в заблуждение, а опять-таки здесь расчет на то, что возможность применения суровых мер по отношению к собственным гражданам вполне оправдана их поведением, их силой воли, их способностями и желаниями (которые «не совпадают» с желаниями властей спасти государство).
«Наша Родина переживает тяжелые дни. Мы должны остановить, а затем отбросить и разгромить врага, чего бы это нам ни стоило. Немцы не так сильны, как это кажется паникерам. Они напрягают последние силы. Выдержать их удар сейчас — это значит обеспечить за нами победу».
Пропаганда пропитала строчки приказа от и до. Но, впрочем, все в порядке вещей. Иначе убедительнее и не скажешь.
«Можем ли мы выдержать удар, а потом отбросить врага на запад? Да, можем, ибо наши фабрики и заводы в тылу работают теперь прекрасно и наш фронт получает все больше и больше самолетов, танков, артиллерии, минометов.
Чего же у нас не хватает?
Не хватает порядка и дисциплины в ротах, полках, дивизиях, в танковых частях, в авиаэскадрильях. В этом теперь наш главный недостаток. Мы должны установить в нашей армии строжайший порядок и железную дисциплину, если мы хотим спасти положение и отстоять свою Родину.
Нельзя дальше терпеть командиров, комиссаров, политработников, части и соединения которых самовольно оставляют боевые позиции. Нельзя терпеть дальше, когда командиры, комиссары, политработники допускают, чтобы несколько паникеров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу.
Паникеры и трусы должны истребляться на месте.
Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно явиться требование — ни шагу назад без приказа высшего командования.
Не надо было все валить с больной головы на здоровую: искать виновных никто не стал, за все готовились отвечать «стрелочники».
Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и политработниками и поступать надо как с предателями Родины.
Таков призыв нашей Родины.
Выполнить этот приказ — значит отстоять нашу землю, спасти Родину, истребить и победить ненавистного врага.
После своего зимнего отступления под напором Красной армии, когда в немецких войсках расшаталась дисциплина, немцы для восстановления дисциплины приняли некоторые суровые меры, приведшие к неплохим результатам. Они сформировали 100 штрафных рот из бойцов, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, поставили их на опасные участки фронта и приказали им искупить кровью свои грехи. Они сформировали, далее, около десятка штрафных батальонов из командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, лишили их орденов, поставили их на еще более опасные участки фронта и приказали им искупить свои грехи. Они сформировали, наконец, специальные отряды заграждения, поставили их позади неустойчивых дивизий и велели им расстреливать на месте паникеров в случае попытки самовольного оставления позиций и в случае попытки сдаться в плен. Как известно, эти меры возымели свое действие, и теперь немецкие войска дерутся лучше, чем они дрались зимой. И вот получается, что немецкие войска имеют хорошую дисциплину, хотя у них нет возвышенной цели защиты своей родины, а есть лишь одна грабительская цель — покорить чужую страну, а наши войска, имеющие цель защиты своей поруганной Родины, не имеют такой дисциплины и терпят ввиду этого поражение.
Не следует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, как учились в прошлом наши предки у врагов и одерживали потом над ними победу?»
«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день?» — как здесь не повторить классика… То есть у врага, которого мы должны бить, которого мы ненавидим потому, что он враг всей нашей системы, всей нашей ментальности, всего нашего строя, мы должны перенимать не самые лучшие идеи. А может, по Сталину, лучшие. Ведь он действительно верил, что успех германских войск летом 1942 года обусловлен исключительно созданием штрафных подразделений. А раз так, то почему бы не исправить ситуацию на фронте благодаря тем же штрафникам, идея о которых, видимо, пришлась по душе Верховному главнокомандованию.
Бесспорно, в армиях почти всех стран мира существуют подразделения, где отбывают наказание провинившиеся военнослужащие (как правило, совершившие не особо тяжкие преступления). И в России — как до, так и после 1917-го — существовали штрафные части. Но дело не в форме, а в содержании. И содержание и различало всех и вся. Само понятие «штрафной» для России имеет совсем иное значение, чем для любой из стран той же Западной Европы.
Но вернемся к документу:
<…>
«Верховное главнокомандование Красной армии приказывает:
1. Военным советам фронтов и, прежде всего, командующим фронтами:
а) безусловно ликвидировать отступательные настроения в войсках и железной рукой пресекать пропаганду о том, что мы можем и должны якобы отступать и дальше на восток, что от такого отступления не будет якобы вреда;
б) безусловно снимать с поста и направлять в Ставку для привлечения к военному суду командующих армиями, допустивших самовольный отход войск с занимаемых позиций, без приказа командования фронта;
в) сформировать в пределах фронта от 1 до 3 (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины.
