Впервые на Лубянке
Июнь 1974 года в Венгрии выдался теплым и ласковым. Редкие летние дожди перемежались с мягкими солнечными днями. Пахло полевыми цветами. Щебетали разноголосицей птицы в густых ивовых кронах и робких косах березок, высаженных в память о Родине вдоль оград советского военного городка.
Сомбатхейский гарнизон Южной группы войск жил своей обыденной жизнью. На местном полигоне воины одного из батальонов мотострелкового полка проводили инспекторские стрельбы. Детскую площадку заполняли крики играющих детей. В автопарке ремонтники возились с «больным» БТРом — перебирали «застучавший» двигатель.
Автор книги в звании капитана и при должности старшего оперуполномоченного Особого отдела КГБ СССР по ЮГВ ожидал комиссии из Центра — из Москвы, из Второго отдела — кураторского — 3-го Главного управления КГБ СССР. Москвичей сопровождал будапештский начальник генерал-майор Иван Яковлевич Галютин — человек волевой и цепкий в контрразведывательной бухгалтерии. Он знал слабые и сильные стороны любого оперативника. Как любой думающий начальник, в том числе и о себе, он представил московским гостям список объектов наиболее «крепких и интересных». Таким объектом оказался и мотострелковый полк, дислоцирующийся в городе Сомбатхей области Ваш на венгеро-австрийской границе.
Подвести начальника оперативник не мог, да и показать конкретные объективные результаты был способен. Поэтому проверка закончилась успешно, а так, как срок службы у автора в Венгрии подходил к концу, ему предложили попробовать себя на работе в Центральном аппарате военной контрразведки.
— Все хорошо, но у меня квартиры в Москве нет, — взволнованно на заманчивое предложение проговорил оперативник.
— Конечно, не быстро, но она у вас будет, — обнадежил руководитель комиссии.
Сборы были недолги…
* * *
И вот офицер при капитанских погонах на исторической Лубянке.
Немного истории. Как известно, чекистский штаб занял здание страхового общества «Россия». По мере роста аппарата спецслужб требовалось расширение помещений. Последняя реконструкция здания на Лубянке происходила на глазах автора в 1983 году.
В 1932–1933 годах по проекту архитекторов Лангмана и Безрукова к дому ОГПУ был пристроен новый корпус в стиле модного тогда конструктивизма. Ш-образное здание выходило главным фасадом на Фуркасовский переулок, а закругленные углы смотрели на Большую и Малую Лубянку, а также на Кузнецкий мост.
Легендарная Лубянка, дом № 2 — штаб КГБ СССР, проклинаемый врагами страны, встретил молодого оперативника настороженно. Ясно — не полк, в котором все знакомы и все знакомо! Тут по коридорам «ока государева» сновали озабоченные своими делами, как правило, оперативными проблемами, офицеры-контрразведчики. Автору казалось, у каждого из них в голове роятся: какие-то планы обеспечения операций, проверки выдвинутых версий, очередных встреч с ценной агентурой и т. д. и т. п. Так оно, наверное, и было…
Офицеру, как и всем, кто впервые попадал на работу в центральный аппарат, лубянская атмосфера виделась таинственной, диковинной, наполненной каким-то недоступным для понимания смыслом. Она завораживала и притягивала. Ее боялись и ею гордились. Еще бы, когда отвечали на вопрос о месте службы, ответ звучал коротким, как выстрел, словом — Лубянка!
Встреча с кадровиками, «сватанье» у начальника военной контрразведки страны генерал-лейтенанта Н.А. Душина. И вот, наконец, объект дальнейшего обслуживания определился — это центральный аппарат Главного Разведывательного Управления Генштаба ВС СССР, службе которому автор посвятил всю оставшуюся до ухода в запас жизнь. Здесь в коллективе высоких профессионалов, как говорится, «штучной сборки», ковались навыки, нарабатывался опыт борьбы со шпионажем, изобличались конкретные агенты ЦРУ, пробравшиеся в подразделения ГРУ советского Генштаба.
