Мог спросить в два ночи: «А какие у вас планы на сегодняшний вечер?» Получив ответ, что планов нет никаких, предлагал поехать перекусить. «Перекусывали» до пяти-шести утра и еле живые разъезжались по домам, засыпая на задних сиденьях своих лимузинов.
Соратники, предполагая заранее, что их ждет у Сталина, старались не есть с самого утра и отсыпаться днем в высоких кабинетах.
Могло ли конкурировать советское кино с абсолютно «аполитичной» водкой по доходности?
Если с 1925 по 1927 год бюджет семьи рабочего увеличился на 19 %, а расходы на алкоголь – почти на 40 %, то на культур-мультур (кино, театр, книги) – только на 12 %.
И на что еще было тратиться, если не на водку?
«Раздувание дела» пошло под копирку предвоенного 1913 года, года наибольшего ожесточения войны между «трезвенниками» и «алкоголистами» в преддверии царского сухого закона. В 1927 году, уже «при Сталине», выходит постановление правительства «О мерах ограничения продажи спиртных напитков», пункты которого напомнили жаркие дебаты «трезвенника» Челышева с дореволюционной Госдумой о запрете водки навсегда.
Как будто и не было 10 лет советской власти!
Проставь «ять» по тексту декрета, впиши «Российская империя и Госсовет» вместо «РСФСР и Совет Народных Комиссаров» – тексты как будто писаны одной рукой! Запреты на продажу спиртного малолетним и лицам, находящимся в состоянии опьянения, запреты на торговлю в культурно-просветительских учреждениях и организациях. И даже, как «при царе», прописали право запретов на продажу водки местными властями, чем тут же с радостью воспользовались Якутия и Камчатка, положив конец продаже водки на своих территориях, кроме приисков.
При исполкомах местных Советов антиалкогольную работу возлагали на комиссии по вопросам алкоголизма.
Как «при царе», стали создавать группы по борьбе с наркотизмом, взявшие на себя заботу об оздоровлении рабочих и крестьян. Показательные суды над алкоголиками, антиалкогольные вечера с обязательными докладами «по теме» и чаем – это было только начало. В 1928 году в Колонном зале Дома союзов рядом с Кремлем собрались энтузиасты противоалкогольной борьбы, которые единодушно голосовали за создание ОБСА – Общества по борьбе с алкоголизмом, в учредителях которого были и пьющие люди (основатель Первой Конной армии С.М. Буденный), и малопьющие (пролетарский поэт В.В. Маяковский), и почти непьющие.
Среди последних – неугомонный Демьян Бедный (Придворов), внесший свой вклад в борьбу за трезвость известными строками:
Аль ты не видал приказов на стене —
о пьяницах и о вине?
Вино выливать велено,
а пьяных – сколько будет увидено,
столько и будет расстреляно.
Миссия Общества, сформулированная как «помощь Советской власти в развитии культуры быта и борьбе с алкоголизмом как социальным злом», привлекла под его знамена не так много народу (около 250 тысяч энтузиастов), однако развернули они просто-таки бурную деятельность во всех углах новой России, продвигая свои идеи с помощью вновь созданного всесоюзного журнала, название которого – «Трезвость и культура» – возводит нас к временам сухого закона М.С. Горбачева.
Авторитет нового общества был столь высок, что декрет СНК РСФСР от 29 января 1929 года «О мерах по ограничению торговли спиртными напитками» напоминает в чем-то уставные цели и задачи самого общества: запрет на торговлю водкой во все праздничные и предпраздничные дни, в дни отдыха и в дни, предшествующие этим дням; запрет на открытие дополнительных торговых винных точек в промышленных городах и рабочих поселках; запрет на продажу водки и водочных изделий в буфетах клубов, государственных и общественных организаций, театров, кинотеатров, в общежитиях, банях, местах гуляний, в парках, рабочих столовых, закусочных, общественных садах.
Полностью была запрещена реклама водки в прессе и в общественных местах.
Зато антиалкогольная пропаганда велась «антиалкоголыциками» с размахом невиданным. По всей стране прокатились антиалкогольные демонстрации «Дети против пьянства родителей», в которых были задействованы тысячи детей и подростков. Собираясь в воинствующие стаи, они публично били бутылки с водкой и пели антиалкогольные песни под транспарантами с оригинальными надписями «Вылить всю водку!», «Не спирт, а – спорт!», «Расстреливать пьяниц!», «Папа, не ходи в монопольку, неси деньги в семью!», «Требуем трезвых родителей!», «Папа, не пей!».
Иркутск установил рекорд для Книги Гиннесса: напротив винного склада в антипьяном митинге приняли участие 15 тысяч детей!
Повторялась ситуация 1913 года.
Однако «противоалкоголыцики» явно перестарались. Их радикализм стал мешать Сталину и его планам переустройства страны. Когда зашла речь о том, чтобы снизить производство водки на 60 миллионов литров (план на 1929–1930 гг.), настал конец и движению трезвенников. В план вернули цифру 550 миллионов литров, а несчастных активистов противоалкогольных обществ обвинили не только «в увлечении администрированием, непьющими кампаниями», но и – ни много ни мало – в пособничестве правой оппозиции. В 1932 году под дружный ор: «ах, какая грубая политическая ошибка!» корабль ОБСА камнем пошел на дно советской истории.
Кто открыл его кингстоны?
Естественно, Сталин, все послереволюционные годы ратовавший за отмену сухого закона! Возьмем 10-й том его Собрания сочинений. 5 ноября 1927 года Иосиф Сталин три часа беседует с иностранными рабочими делегациями. Любознательные французы задают ему семь вопросов, которые их волнуют:
– Как думает Сталин бороться против иностранных нефтяных фирм?
– Как думает Сталин осуществить коллективизм в крестьянском вопросе?
– Какие были главные затруднения при военном коммунизме, когда пытались уничтожить деньги?
– Как обстоит вопрос с «ножницами»? (Речь шла о расхождении между ценами на сельхозпродукты и ценами на промтовары.)
– Как собирается Сталин возвращать довоенные долги французским рантье?
(«Мы придерживаемся тут известного принципа: даешь – даю, – хитро отвечает Сталин. – Даешь кредиты – получаешь от нас кое-что по линии довоенных долгов, не даешь – не получаешь»).
На вопрос о ГПУ, тайных арестах, о разборе дел без свидетелей Сталин ответил: «ГПУ наносило… удары врагам революции метко и без промаха… Заклятые враги ругают ГПУ – стало быть, ГПУ действует правильно…»
Но сюжет этой книги заставляет нас акцентировать внимание на вопросе № 6:
– Как увязываются водочная монополия и борьба с алкоголизмом?
Заданный в 1927 году, этот вопрос сбил бы с толку кого угодно, но не Сталина.
«Я думаю, что нам не пришлось бы, пожалуй, иметь дело ни с водкой, ни со многими другими неприятными вещами, если бы западноевропейские пролетарии взяли власть в свои руки и оказали нам необходимую помощь. Но что делать? Наши западноевропейские братья не хотят брать пока что власти, и мы вынуждены оборачиваться своими собственными средствами. Но это уже не вина наша. Это – судьба.
