Быстро сделав дело, вертолеты улетели, дав возможность «Лети» отстреляться по второй волне и, немного подождав, по третьей, после чего крейсер и его отряд «вышли на редан»[15]и помчались домой в Сан-Диего, забыв, что «Макдоналдс» работает круглосуточно. «Плид Контрол» «зевнул» им на прощание и тоже закрылся. Два вертолета сообщили, что горючее на исходе, и смылись занимать очередь за двойным чизбургером, оставив, видимо, самого молодого собирать два все еще плавающих «сигарных окурка».
Нам же до похода в пельменную на Ленинской улице оставалось еще месяца три, поэтому мы продолжили курсировать самым малым ходом в том же районе, с интересом наблюдая за трудягой-вертолетом и делая ставки — уложится он в 30 секунд для захвата мишени крюком или нет? Первый раз уложился. Мой друг Колька выиграл банку черешневого компота. Прилетев за второй мишенью, вертолет замешкался, выловив «рыбку» только со второй попытки и на второй минуте.
— Нервничает! — сказал Николай, отдавая банку обратно. Он болел за вертолетчика, так как сам был страстным рыбаком.
— Тащ капнант, — раздался голос сигнальщика, — еще одна приводняется у нас по курсу!
— Стоп машинам! Право на борт! — крикнул вахтенный, экстренно переведя «Чарли» в циркуляцию, иначе американская ракета приземлилась бы к нам на бак или повисла на фок-мачте, зацепившись стропами. Вовремя отвернув корму от опасной для винтов медузы упавшего парашюта, корабль лег в дрейф всего в двух кабельтовых[16]от плавающей мишени.
Вертолет, сволочь, на подлете! — сглотнув слюну и закатав губы обратно, сказал вахтенный, в глазах которого отражалась картина — оркестр на стенке, встречающий героя с ракетой под мышкой, и радостно плачущие адмиралы! Картина помутнела и исчезла, как только вертолет завис над зеленым пятном. Но американский пилот (привет, Брайан!) возродил нашу надежду: стрекоза «Белл-206» с позывным «Aspen» — «Осина» (скажите мне теперь, что только у нас нелепые позывные!) трижды пытался поймать мишень, чему не мешали ни волны, ни ветер, но так и улетел пустой. Часы показывали 18.00 местного времени, на календаре все еще числилась пятница.
— Вернется! Заправится и прилетит! — сказал Колька, продолжая симпатизировать пилоту-«рыбаку». Но он так и не прилетел ни через час, ни через полтора. Солнце стало моргать, предупреждая о скором выключении, а соблазнительная «рыбка» дрейфовала уже в одном кабельтовом от «Чарли».
— Вахтенный, самый малый вперед. Руль лево на борт. Сигнальщику следить за мишенью! — первым принял решение старпом, желая приблизиться вплотную, сделать фотографии и… подумать над дальнейшими действиями. Срочно созванный консилиум, бубнящий как последователи культа вуду, окружил старшего офицера.
— Владимыч, это ж… почти «Гарпун»…[17]Тащ третьего ранга, она ж из композитных материалов! Кусочек отломать бы!.. Что композитка… там цифровой компьютер на борту… и горючки образцы бы взять! — доставала старпома толпа, не заметив, что командир прошел из штурманской рубки на ходовой, бросив через плечо: «Товарищи офицеры, буй вам в руки вместо ракеты!» Опытный и осторожный моряк знал, чем может кончиться попытка слямзить американскую собственность. Прецеденты на бригаде уже были. Оценив обстановку, он спустился в свою каюту и через пять минут вызвал к себе командиров боевых частей. Чутье его редко подводило, но доводы «бычков» и наш мальчишеский азарт заставили изменить решение. Как он позже жалел об этом! И так нас жалел, и этак! Но это было позже. А пока корабль подошел бортом к мишени, закрывая ее собой от визуального наблюдения с островов, а окрыленный старпом уже строил боцманскую команду на юте, сжимая в руке кошку. Его первый бросок не достиг цели. Второй был точен, зацепив стропы. Тащили ракету из воды десять человек, легко выдернув на палубу 230-килограммовую «сигару». И вот «золотая рыбка» у наших ног — четырехметровый прототип противокорабельной ракеты «Гарпун», радиоуправляемая мишень ВQМ-74Е, произведенная корпорацией «Нортроп» на заводе в Вентуре. Помните свое детство и то ощущение, когда получаешь Долгожданную игрушку? Щенячий восторг! Это мы и чувствовали, поглаживая мокрую спину «рыбки» и стараясь разглядеть каждую деталь, но солнце уже ушло за горизонт, и никто не заметил текущую из нее маркерную краску, и никто не вспомнил о все еще работающем радиомаяке, встроенном в ракету, зато нащупали крупную табличку на ее борту, подсветили фонарем и прочли: «Данная мишень является собственностью американского правительства. Просьба возвратить ее представителям американских властей или любому кораблю ВМС США. Вознаграждение — пятьсот долларов».
— Пятьсот разделить на сто восемьдесят… Маловато будет! — меркантильно заметил инженер РТС[18]по кличке Пчел, не зная, что закупка каждой ВQМ-74 обходится американскому флоту в двести восемьдесят тысяч.
— Слесаря вызывали? — вздохнул Пчел, бросив на палубу сумку с инструментами, так как получил приказ командира «разделать рыбку», фюзеляж которой был более чем габаритен для того, чтобы поместиться в пустующих внутренних помещениях. Осмотр показал, что болты изделия слишком высокотехнологичны для его советских инструментов. Послали за механиком. Умный дядя Миша все понял сразу и пришел с кувалдой и долотом. Зрительно нарезав ракету на три отсека, он приложил долото с первому шву и занес кувалду… В этот момент палуба завибрировала — и корабль дал ход!
— Что же он, ля, делает! — обреченно заорал Пчел в лицо старпому, показывая в сторону ходового, на котором «рулил» командир, — Радиомаяк же еще работает! Ломайте антенну или тащите фольгу, чтобы ее заэкранировать. Все, ля, повяжут нас янки!
Через десять минут корабль шел средним ходом, сводя с ума операторов американских станций слежения, у которых пеленг на мишень вдруг начал перемещаться со скоростью 15 узлов.
— Иваныч, ломай ее скорее на хрен! — понял ошибку старпом, и механик заработал кувалдой как отбойным молотком. Кто-то прибежал с пожарным топором, и работа закипела! Через полчаса тело было расчленено на три части: первую — головную с пенопластовыми муляжами бортовой радиолокационной станции и боезаряда, вторую — отсек управления с кучей «вкусных» внутренностей, приправленных главной изюминкой — тогда еще невиданным портативным цифровым компьютером, и третью — двигательный отсек с миниатюрным турбовентиляторным джетом, который впору было устанавливать на велосипед!
Разнося «расчлененку» по разным помещениям, недосчитались двигателя и парашюта.
— Хрен с ним, с парашютом! У матросов трусы поизносились. Пусть новые нашьют! — пошутил старпом, не ведая, что глаголет истину. — Где движок, волки?
Движок, естественно, нашелся в зиповой запасливого Пчела, который ныл, отдавая его: «Я аэросани хотел сделать дома!», за что получил подзатыльник и ходовую вахту вне очереди. Знал бы старпом, как это чревато!
