Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
«А зачем это нужно?» – с любопытством спросил Макар.
Галя тяжело вздохнула.
Традиция, повторила она. Низачем. У них так заведено.
«Кем заведено?» – снова спросил Илюшин.
Саша уже начала подумывать о том, чтобы задвинуть его куда-нибудь в угол подальше. Но неожиданно оказалось, что у Исаевой есть ответ.
А дедом их, Пахомом Федоровичем, сказала она. Это он придумал, чтобы накануне свадьбы семья невесты выпивала вместе с семьей жениха.
– Алкаш? – понимающе кивнул Бабкин.
Таких подробностей Галка не знала. Но с тех самых посиделок и пошла традиция.
– То есть мы едем не на смотрины, – уточнила Саша.
– Смотрины у нас были последние четыре месяца. А это что-то вроде последнего рубежа. Если все пройдет нормально, мы с Олегом будем жить долго и счастливо.
– А если нет? – спросил Макар.
Не успела Саша пнуть его под столиком, как Бабкин пробасил:
– Тогда мало и трагично.
Ну и кого из них пинать?
За окном поезда проносились размазанные перелески, летели вверх-вниз провода. На полке дребезжали удочки.
– Все будет хорошо, – твердо сказала Галя. – Что бы они мне ни говорили, я не сорвусь, ясно? Вы мне не позволите!
Проводница принесла чай с сахаром.
– Галя, почему вы их так не любите? – спросил Макар, хрустя рафинадом.
– Потому что это Шавлов, – сердито сказала Галка. – Не в территориальном смысле, а в человеческом. И все, что не Шавлов, они по умолчанию считают неправильным. Вот, например, еда…
– А что еда? – оживился Бабкин.
– Еда должна быть нажористая! Это у них лучшая похвала блюду. Раз нажористо, значит, вкусно. Столько, сколько они съедают за обедом, я за три дня не слопаю. И все под майонезом! А если ты не ешь, значит, враг народа.
– Это все от бедности идет, – мягко сказал Макар. – Привыкли наедаться простыми и дешевыми продуктами.
Галка вспыхнула.
– А еще если ты с ними не пьешь, то ты их не уважаешь. Пофиг, что у тебя непереносимость алкоголя – пей, раз хочешь влиться в нашу семью! – Она повысила голос. – А еще девушке не надо стричь волосы, если она хочет понравиться парню!
Бабкин покосился на короткие перья, беспорядочно торчащие из Галиной головы. Выкрашенная синим прядь упала на лоб, придавая ей сходство с сердитым дикарем.
– Это у них критерий такой – понравится парню или нет! – чеканила разъяренная Галка. – Плевать, что ты сама об этом думаешь! Начхать, что у тебя даже парня нет! Все равно девушка должна в первую очередь сверять свои поступки с воображаемой мошонкой!
– Галка!
– Что, Стриж? Это правда! Они бестактные, они во все лезут! Спрашивают, когда мы заведем детей. Нет, не детей – деток!
Она передразнила чей-то слащавый голос:
– «А когда же детки?»
– О продолжении рода заботятся, – быстро вставил Сергей.
– Они говорят, что я дура, раз в грязной Москве живу!
– Об экологии думают!
– Считают, что деньги на путешествия выкидывают только кретины! Нормальный человек не будет по миру шарахаться и еще платить за это!
– Певцы родного края!
– И еще они слушают Черемошню! – выложила Галка последний козырь.
– Не слушают, а едят, – поправила Саша. – И не черемошню, а черемшу.
Горький смех был ей ответом.
– Черемошню, Стриж!
– Что это?
– Черемошня – река такая. А еще певица, которая взяла в честь нее псевдоним. Завывает о бабьей доле хриплым голосом. Эдакая задушевность пьянчуг и женщин трудной судьбы. Зал рыдает, размазывает сопли, курит и кается в грехах. А я джаз слушаю, вы понимаете? Джаз!
Галка перевела дыхание.
– Они снобы. Ужасные.
– Кто еще из вас сноб, – усмехнулась Саша.
– Стриж, ты не понимаешь. Есть снобизм богатых – он у всех на слуху, всем очевиден и понятен. Но есть и снобизм бедных. Плохо скрываемое презрение к тем, кто тратит деньги неправильно. Однажды сестра Олега спросила, сколько стоит моя куртка. А я возьми да скажи правду. Ты бы видела ее лицо! Она не назвала меня дурой лишь потому, что рядом стоял Олег. Но потом все-таки не выдержала: я бы, говорит, на эти деньги десять курток купила.
– Ты промолчала, надеюсь? – без всякой надежды спросила Саша.
Галка пожала плечами:
– Я сказала, что это было бы десять дерьмовых курток. А у меня одна, но качественная.
Бабкин скептически крякнул. Теперь стало ясно, зачем невеста на обычный ужин с родственниками жениха подтянула силы моральной поддержки.
– Есть хорошее правило, – сказала Галка. – Не надо рассказывать, сколько ты зарабатываешь, во что веришь и с кем спишь. А они обо всем хотят знать. Считают, что имеют на это полное право! И мне за них замуж выходить, – подытожила она.
Некоторое время ехали молча под перестук колес. Наконец Илюшин озвучил вопрос, который вертелся у всех на языке:
– А как же вы, просите за бестактность, ухитрились выбрать мужа из такой семьи?
Галка вдруг улыбнулась. Саша уже наблюдала этот номер, а вот Макар с Бабкиным выглядели искренне изумленными. Особенно впечатлился Сергей. До улыбки он видел перед собой лишь тощую остроносую девицу с зашкаливающим уровнем тревожности. Джинсы куцые до щиколоток, рваные кеды и сверху растянутая футболка. «Невеста! Ха!» Ногти обгрызены, как у подростка, и нервно курит каждые пять минут. Из разговора с ней Бабкин узнал, что прежде она работала менеджером по продаже сигарет, а потом устроилась в крупное издательство. «Втюхиваю народу писателей, – сообщила ему Галина. – А до этого втюхивала курево. Принципиального отличия никакого, разве что от сигарет вреда меньше».
Как эта энергичная девица решилась выйти за глубокого провинциала? А главное – зачем?
– Он потрясающий! – вздохнула Галка. – Вы его увидите и сами все поймете.
«Ну-ну», – подумал Макар, но вслух ничего не сказал, потому что поймал взгляд Саши.
«Ну-ну», – подумал Бабкин, но промолчал, потому что грыз рафинад.
«О, господи, – подумала Саша. – Вот что мы ввязались?»
2
Что ужин покатится вовсе не по намеченным светским рельсам, стало ясно, едва слово взяла бабушка. Елизавета Архиповна нацепила на нос очки, изучила Галку и обернулась к матери жениха.
– А что, нормальные девки-то все закончились? – сокрушенно проскрипела она.
«Ах ты ж старая ты грымза!» – ахнула Саша.
А ведь начиналось хорошо! Хорош был огромный яблоневый сад, на который понемногу опускались сумерки, и безалаберный, но уютный дом с кучей комнат. И собаки брехали вдалеке по-деревенски беззлобно, и чубушник пах изо всех сил, притворяясь жасмином, и над длинным столом, уставленным тарелками, вились почти что свои, домашние мухи. Под ногами гулял пушистый рыжий кот по имени Берендей, деликатно помякивая, когда кто-нибудь задевал его хвост.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
