— Красивый, — с завистью протянула Вика, внимательно и придирчиво осмотрев фото, — правда?
— Угу, — только и смогла выдавить из себя смущенная Лера, — давай читать письмо!
Письмо, как и в первый раз, было интересным. Кирилл с легкой долей иронии описывал морские будни, отпускал разного рода шутки по поводу предстоящей в мае демобилизации, а в конце буквально засыпал Леру вопросами.
И все же, таинственная незнакомка, хотелось бы узнать о Вас побольше. Чем Вы живете, что Вас тревожит, а что оставляет равнодушной? Но больше всего меня интересует цвет Ваших глаз. Почему-то мне кажется, что они небесно-голубые…
У Леры были карие глаза. Вика прыснула:
— Он, кажется, перепутал тебя со мной. Наверное, почувствовал, что письмо не ты, а я писала.
— Вик, — Лера подошла сзади, обняла подругу за плечи, — какая ты у меня замечательная! Что бы я без тебя делала!
— «И улыбка», — продолжила Вика, — тонкий намек на толстые обстоятельства. Похоже, надо послать твою фотографию.
— Вика, — Лера умоляюще сложила руки на груди, — только не это!
— Только не говори, что вместо твоей фотографии мы отправим мою, — заранее начала протестовать Вика, поправив очки на носу.
— Мы… мы вообще не будем отправлять ему фотографию! Он же сразу догадается, что мне пятнадцать лет!
— Не болтай глупости, ничего он не догадается! — уверенно возразила Вика.
История с фотографией затянулась. Обойдя с десяток ателье, они нашли одно-единственное, где заказ обещали выполнить через двое суток. В остальных срок исполнения заказа варьировался от четырех дней до недели.
— Кошмар, — возмущалась уже почти потерявшая надежду Лера, — не понимаю, у них что, очередь на портреты?! Неужели каждому первому срочно понадобилась цветная фотография десять на пятнадцать?
— Не в этом дело, — Вика относилась к ситуации спокойно и своим спокойствием приводила подругу в чувство, — просто такой порядок. Твой негатив будет валяться целую неделю, а потом его отпечатают за один день. Так везде.
Лера стояла перед зеркалом и с тревогой смотрела на незнакомку, над созданием которой они обе трудились целый час. Тонкие, четко очерченные брови, глаза, густо подведенные серыми тенями, и ресницы… Лера только слегка коснулась их тушью, а они, и без того длинные, черные и густые, теперь стали похожи на накладные и загибались, почти касаясь бровей. Темная коралловая помада делала Леру взрослее. Длинные пушистые волосы были распущены по плечам, образуя отливающий синевой нимб.
— Ты просто прелесть, — констатировала Вика, в последний раз проводя кисточкой по ее лицу, — ты обязательно ему понравишься.
— Ты думаешь? — сомневалась Лера, придирчиво оглядывая свое лицо. — По-моему, щеки слишком круглые…
— Ну это уж — извините, не срезать же тебе их. Лера, да они тебя совсем не портят!
— Что бы я без тебя делала, — вздыхала Лера, благодарно сжимая Викины пальцы, — наверное, просто умерла бы от комплекса неполноценности!
Два дня показались им целой вечностью. Вика три раза переписывала Лерин ответ, каждый раз находя свое послание то холодноватым, то грубоватым, то слишком романтичным, то чересчур сухим. Наконец идеальный вариант был найден и старательно переписан Лерой на чистом листке бумаги в клеточку.
В фотоателье они приехали за двадцать минут до открытия. На улице стоял жуткий мороз, солнце светило так ярко, что приходилось щурить глаза и удивляться тому, что этот чертов огненный шар не посылает на планету ни капельки тепла.
— Странно, правда, — рассуждала Вика, зябко поеживаясь, — летом лежишь себе на пляже и даже представить не можешь, что в шубе может быть холодно. Настоящий абсурд. А сейчас — с трудом верится в то, что в одном купальнике может быть жарко. Мы живем в самой дурацкой климатической зоне на планете.
— Ну, не скажи, — робко засомневалась Лера, — ты бы хотела жить на экваторе, где круглый год пятьдесят градусов жары?
— Не знаю… — задумчиво протянула Вика, соглашаясь с подругой, — наверное, нет… Сколько времени?
— Без трех. — Лера на секунду приподняла рукав полушубка, оголив тонкое белое запястье, на котором поблескивал маленький серебряный браслет, и тут же дернула рукав вниз, обжегшись морозом.
— Невыносимо, — обреченно произнесла Вика.
Приемщица появилась минут через пятнадцать, когда окостеневшие от мороза Вика и Лера уже почти потеряли надежду. Деревянными пальцами Лера взяла в руки свою фотографию и тут же выпустила ее из рук. Блестящий глянцевый прямоугольник упал на стол и медленно сполз на пол.
— Кошмар, — произнесла она побелевшими губами.
Вика подняла фотографию, с которой на нее смотрела абсолютно незнакомая девушка, лишь отдаленно напоминающая подругу.
— Зачем так затемнили? — неуверенно спросила она, впрочем, понимая, что фотограф здесь совершенно ни при чем. Получившееся безобразие было целиком и полностью их собственной заслугой.
Девушка, изображенная на снимке, никак не выглядела на пятнадцать лет. Подведенные глаза казались искусственными, как будто кто-то просто нарисовал их на лице — два темных круга в черных ободках, слишком резко выделяющихся на фоне мраморной бледности лица. Искусственный румянец лежал прямоугольными полосами, не нарушая своих геометрических границ, а губы были просто старательно нарисованным ярко-красным цветком, каждый лепесток которого изгибался слишком нарочито и неестественно. И даже выражение лица было каким-то странным, отпугивающим.
— Хоть бы улыбнулась, — мрачно пробурчала Вика, понимая, что все ее старания пошли коту под хвост.
— Не вижу повода для улыбки, — прошептала Лера.
Вика посмотрела на нее и увидела, как в уголках глаз заблестели слезы. Лера моргнула, и слезы тонкими струйками медленно потекли по красным от мороза щекам.
— Ну что ты, — Вика притянула подругу к себе, прижала, — перестань реветь. Подумаешь… Другую фотографию сделаем. Это не конец света.
— Что, еще три дня ждать придется? Целая неделя… Он бы уже давно письмо получил, пока я тут фотографируюсь! А вдруг опять не получится? Что тогда?
Приемщица, средних лет женщина с седыми волосами, собранными в пучок на затылке, и густо накрашенными глазами, смотрела на них с улыбкой.
Вика положила снимки в сумочку и потянула Леру за рукав:
— Пошли отсюда. Что-нибудь придумаем. Ну все, вытри слезы.
Лера послушно провела ладонью по лицу, размазала соленые струйки и шумно вздохнула.
— Нет уж, — протестовала Вика по дороге домой, — я больше не буду переписывать это письмо.
— Но мы же… Ты же написала, что отправляешь ему свою фотографию. То есть мою фотографию. — Лера совсем запуталась.
— Зачеркнешь, — пробурчала Вика, — или оставишь так, как есть. Пускай голову ломает, куда она делась. В каждой женщине должна быть какая-нибудь загадка.
