Вероника согласилась сразу.
– Надо осмотреть окрестности на предмет бутиков и найт-клабов, – объяснила она.
Я мысленно покрутила пальцем у виска. Найт-клабы в Скучнигороде? С ума сойти!
– Я не пойду, – отказалась я, – сами ищите бутики в Звенигороде. Бутики сарафанов и кокошников.
– Пойдем, – уговаривал меня Ботаник, – необычайно жалко терять такого ценного спутника. Ты зря насмешничаешь. В городе множество интересностей.
Хм, забавно, он прямо как мама говорит. Что, все филологи называют достопримечательности «интересностями»?
– И какие же там интересности? – язвительно спросила я.
– Библиотека, – начал Ботаник, рассеянно схватив с моей тарелки сосиску.
Я фыркнула.
– Собор Вознесения Господня.
Я отвернулась.
– Заброшенный парк с привидением.
Я замерла. И недоверчиво спросила Ботаника:
– В путеводителе вычитал, – пожал плечами он, постукивая сосиской по столу. – Но если тебя все это не увлекает, то…
– Подожди! – остановила я его. – Увлекает. Я пойду с вами. Только родителей предупрежу. И заодно познакомлю тебя со своей мамой.
Баночка с Солью еще не бродила по заброшенному парку и не знакомилась с привидениями!
– Оба твоих решения вызывают восторг, – улыбнулся Ботаник и, не глядя, допил мой кофе, размешав в нем сахар сосиской.
Глава 4, в которой появляется Супербяк
аДля поездки в Скучнигород я уговорила компаньонов взять напрокат велосипеды. Они были старенькие, с облупленной краской на рамах и с корзинами на багажниках. В общем, пенсионерские велики. Но все равно лучше, чем ногами топать. Когда Вероника устраивала свою сумку в корзине, мне опять показалось, что в ней кто-то шевелится.
– Ника…
– Да?
– Ладно, ничего.
Я решила не спрашивать о шевелящейся сумке. Еще посоветует к психиатру обратиться, как у них там, в Америке, принято.
По лесной тропинке мы быстро добрались до шоссе и въехали в город. Да… С фантазией у местных туговато. Сами посудите, разве стали бы люди, имеющие хоть каплю воображения, называть так улицы: Московская, Пролетарская, Красноармейская? И что тут смотреть, в этом городе? Один памятник, одна церковь, один собор… Даже музей только строится.
– Ехать дальше неинтересно! – заявила я и затормозила.
– Превосходно! – обрадовался Ботаник. – Оставим наших железных коней у очаровательной продавщицы мороженого, а сами двинемся пешком навстречу аборигенам.
Как и я, Вероника явно не горела желанием встречаться с аборигенами. Стоя у пивного ларька, те громко переговаривались на своем крепком аборигеновом языке.
Пока мы ехали, на пути нам попались магазин одежды с веселым названием «Все по дешевке», у которого яростно чесалась от блох лохматая дворняга, и доска объявлений с сообщением о том, что сегодня в местном клубе состоится дискотека и там выступает двоюродная сестра некоего Алекса, вылетевшего с пятого тура кастинга в третью «Фабрику звезд». Вероника помрачнела, видимо, попрощавшись с мечтой о бутиках и найт-клабах.
Но Ботаник не унывал. Он купил у «очаровательной продавщицы» сливочную «Лакомку» для меня и фруктовый лед для себя и Вероники, а затем потащил нас в город. Покусывая странное зеленое мороженое, он поминутно сверялся с картой и сыпал историческими фактами.
На меня напала тоска. Я теряла время зря!
– Такова увлекательнейшая история собора Вознесения Господня, – бодро продолжал Ботаник. – За храмом вы видите заброшенный парк. Туда не пойдем, там нет интересностей, зато направим свои стопы…
– Погоди-ка! – остановила я его. – Как не пойдем? Ты же обещал нас туда привести! Говорил, там живет привидение!
– В самом деле? – удивился рассеянный Ботаник. – Но насчет привидения скорее слухи. Может быть, лучше…
– В парк! Живо!
* * *
У входа в парк стояли огромные липы. При взгляде на их кроны у меня закружилась голова. Какие могучие деревья! Похожи на те, в корнях которых живут тоторо![2]В стороне я заметила несколько каменных ступеней, заросших одуванчиком. Они никуда не вели! Или вели к дому привидения?
Удивительно, я как будто попала в мультфильм Миядзаки.
– Гаянэ! За тобой кантбишно успеть, – ворчала вслед Вероника, перебираясь через выпирающие из земли корни деревьев.
Но интуиция тащила меня дальше сквозь кусты в глубь заброшенного парка. Мне мало было громадных лип и замшелых каменных ступеней. Мое воображение требовало чего-то потрясающего. И я его нашла.
– Потрясающе! – ахнул у меня над ухом Ботаник, когда нагнал меня.
Перед нами земля обрывалась. Тропинка ныряла в глубокий овраг. Дно оврага поросло деревцами, сквозь которые виднелись брошенные автомобильные шины. В шинах нет ничего особенного, но глубокая мрачная яма поражала таинственностью. Может, именно там живет привидение?
– И что тут потрясающего? – проворчала Вероника, когда добралась до нас на своих каблучках.
Она стояла, отведя в сторону руку, стараясь не измазать платье мороженым.
– Зачем ты нас сюда притащила? Смотреть на канализацию? – сердито спросила Ника и показала на каменный колодец у оврага, наполовину прикрытый плитой.
В колодце виднелась толстая труба, к которой крепился шланг. Сбоку от трубы, по внутренней стенке колодца, шла металлическая лестница.
Но Веронике не удалось задеть меня. При виде каменного колодца и загадочной трубы у меня и вовсе захватило дух.
– Это не канализация, – задумчиво произнес Ботаник, – больше похоже на водопровод.
Вероника не сдалась.
– А ты, великий ученый, – обратилась она к Ботанику, – почему ничего не рассказываешь о виселице?
– О какой в-виселице? – растерялся Ботаник.
Девица молча ткнула зонтиком в сосну, нависшую над оврагом. С края ее самой крепкой ветки спускался длинный канат, на конце которого была привязана короткая толстая палка.
– Это не виселица, – неуверенно возразил Ботаник.
– А что? – саркастически спросила Вероника. – Водопровод?
– И не водопровод, – покачала я головой. Потом решительно сказала: – Кажется, я знаю, что это. Но надо слазать и проверить.
Вероника небрежно оперлась на руку Ботаника, не сводящего с нее восторженных глаз. Осторожно ступая по краю оврага, мы подобрались к сосне.
Я ухватилась за ствол дерева и нащупала какую-то деревяшку на другой его стороне. Передвинула руку чуть повыше и нащупала еще одну деревяшку. Потом пригляделась к веревке и с облегчением объявила:
