Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
Я доела свой завтрак, взяла сумку и уверенно направилась на встречу с бывшим домом. В машине из сумки на пол вывалились ключи от Лешиной квартиры. Я подняла их, покрутила в руках, рассматривая брелок в виде Эйфелевой башни, и почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза, а горло начинают сжимать спазмы. Заведя двигатель, я подумала, что нужно перестать себя жалеть. Конечно, все это пройдет не скоро, но нужно как-то постараться смириться и жить дальше. Я решила, что как только мне захочется плакать, я буду умножать и делить в уме большие числа. Дружбу с математикой я не водила никогда, поэтому даже на простой таблице умножения смогу зависнуть надолго. А еще я мечтала придумать себе хобби, чтобы для мыслей о грустном в моем графике совсем не осталось места.
Когда я поднималась на пятый этаж, сердце бешено стучало, а в голове крутились одни и те же мысли. Я очень надеялась, что Леши не окажется дома, хотя рассчитывать на это было глупо, поскольку все нормальные люди утром в субботу обычно предаются постельным нежностям с подушкой и одеялом. Стоя перед дверью квартиры, я все же решила, что не буду открывать ее своим ключом, и поберегу нервы и личное пространство бывшего благоверного. Я постучала, и уже через несколько секунд на пороге появился Леша. Выглядел он взволнованно и растеряно.
– Привет, – сказа он. – Я знал, что ты придешь.
Я удивленно на него посмотрела и вошла внутрь, с облегчением заметив, что кроме него в квартире никого нет. Пока я ехала к нему, мне отчетливо представлялась вульгарная блондинка в полупрозрачном халатике, развалившаяся на нашей когда-то общей кровати.
– Я не трогал твои вещи, решил, что лучше тебе самой их собрать, вдруг я что-то напутаю, – улыбнулся Леша.
Выглядел он очень странно, словно был чем-то напуган или озадачен.
– Все в порядке? – спросила я.
– Бывало и лучше, – с грустной улыбкой ответил он.
– Выглядишь неважно.
– Тяжелые дни, сама знаешь.
Я начала опустошать вешалки в шкафу. Собрав все платья в одну сумку, я сложила майки и кофты в другую. Коробки с обувью стояли одна на другой, дожидаясь своего часа.
– Хочешь чаю или поесть? – вежливо спросил Леша.
– Нет, я только что из дома, – ответила я.
– Живешь у Марины?
– Да.
– И как там?
– Очень даже уютно.
Разговор особо не клеился, поэтому мы продолжили заниматься своими делами: я – сбором вещей, а Леша уставился в ноутбук. Когда моя миссия была выполнена, я попросила его помочь мне спустить коробки с обувью вниз к машине. Леша согласился, и когда он начал поднимать пирамиду из моих туфель и ботинок, я заметила на внутренней стороне его правого запястья новую татуировку. Рисунка я не разглядела, но сам факт меня очень удивил: Леша всегда негативно отзывался о наколках и уверял, что никогда в жизни не сделает себе тату. Может быть, развод повлиял на его мировоззрение?
– Что она значит? – спросила я, глядя на татуировку, когда мы были уже в лифте.
Леша смутился и спрятал руку подальше от моих любопытных глаз.
– Я не хочу говорить об этом, – раздраженно ответил он.
Я пожала плечами, и мы продолжили наш молчаливый спуск. Вещей у меня оказалось гораздо больше, чем я думала, и за один раз перетащить все их в машину не получилось. Я надеялась, что моя старая «Тойота» сможет вместить в себя все мое барахло, и не выплюнет его на проезжую часть где-нибудь по дороге. В квартире оставалась еще пара сумок с платьями, которые я могла спустить сама, поэтому Лешина помощь мне больше не требовалась.
– Кажется, это все, – сказала я бывшему мужу, указав на две сумки в прихожей. – Если, вдруг, найдешь еще что-нибудь из моего гардероба, звони.
Леша вяло улыбнулся. Я снова отметила, что выглядит он очень подозрительно, и мне казалось, что не только наш развод был тому причиной.
– У тебя точно все в порядке? Может, я могу чем-то помочь? – в этот момент я поняла, что для бывшей жены, которую предали и бросили, я слишком спокойна и дружелюбна.
Наверное, Леша подумал об этом же, потому что в его глазах я прочитала удивление и желание поскорее от меня отделаться.
– Спасибо, я как-нибудь сам, – ответил он, проведя рукой по своей новой татуировке на запястье и опустив глаза вниз.
Здесь мне больше были не рады, поэтому в последний раз окинув взглядом квартиру, и почувствовав тонкий укол в сердце – ведь еще недавно это был мой родной дом, мое убежище и моя крепость – я взяла сумки и вышла за порог. Леша вновь виновато улыбнулся, пожал плечами и закрыл за мной дверь.
На глаза навернулись слезы обиды, и я не стала их игнорировать. Я нажала кнопку «Стоп», и кабина лифта зависла где-то между этажами. Сумки упали на пол, я села на одну из них и заплакала. Мне было больно, обидно, а еще я чувствовала дикую безысходность, которая разрывала мое сердце. На людях я всегда старалась выглядеть спокойной и невозмутимой, даже если на душе скребли тигры. Даже при Марине мне было неудобно проявлять свои чувства и показывать слабость. Я знала, что она меня поймет и обязательно поддержит, но невидимый барьер всегда удерживал меня от демонстрации собственного бессилия.
И вот, здесь и сейчас в кабине лифта, в доме, в котором я прожила несколько счастливых лет, я сижу и плачу, глядя на корявую надпись на потолке. Пару лет назад мы с Лешей возвращались со дня рождения его друга. В тот вечер он был веселым, пьяным и излишне романтичным. Когда мы поднимались домой, он решил доказать свою любовь, нацарапав ключом мое имя на потолке лифтовой кабины. Утром он этого не помнил, и я заметила, что ему даже было немного стыдно. С тех пор надпись осталась, и теперь мне было невыносимо больно смотреть на нее. Я промокнула глаза бумажным платочком, зеркало сообщило мне, что макияж остался на прежнем месте, после чего я поднялась на ноги, отряхнула испачкавшуюся штанину и нажала на кнопку первого этажа. Все будет хорошо, нужно просто немного подождать, убеждала я себя, спускаясь вниз.
Когда мое долгое путешествие с пятого на первый этаж успешно завершилось, и двери кабины открылись, я увидела Иру и Юру – своих бывших соседей снизу. Они посмотрели на две огромные сумки у меня в руках и сочувственно улыбнулись. В последнее время каждый, кто узнавал о нашем разводе, буквально считал своим долгом выразить сочувствие и с жалостью заглянуть мне в глаза. И каждый раз меня подмывало сорваться и закричать, что никто не умер, что река жизни всего лишь вошла в новое русло, что незачем изображать сочувствие. Но вместо этого я лишь сдержанно улыбалась и благодарила за теплые слова поддержки.
– Привет, соседка, – сказала Ира.
– Помочь с сумками? – спросил Юра.
– Нет, это последняя партия, спасибо, – ответила я. – Вся моя жизнь уже в машине.
Они знали о нашем разводе, но тактично молчали, и за это я была им благодарна.
– Оксан, не забывай меня, ладно? – Ира положила руку на мое плечо. – Пиши, звони, может, сходим куда-нибудь вместе?
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
