— Да, точно здесь. Видишь, это, наверное, мы протоптали. Мы же оттуда почти кубарем скатились.
Пашка указал на две широкие борозды разворошенных листьев, темневшие на круто поднимавшемся склоне. Сейчас, в тусклом свете осеннего дня, парк уже не казался загадочным и опасным лесом, как прошлой ночью. Все вокруг выглядело буднично и привычно: моросил противный мелкий дождик, по дорожке неторопливо катила детскую коляску унылого вида женщина в темно-синем плаще…
— Тогда пошли. Вдруг этот труп все еще там лежит? — Леша решительно шагнул с асфальта и принялся карабкаться вверх по склону.
Пашка неохотно последовал за ним. Мысль о том, что тело неизвестного на самом деле может до сих пор лежать там, на дне оврага, не внушала ему оптимизма. А что, если его собаки обглодали? Пожалуй, если бы не Лешка, он не решился бы проверить свои предположения. Леша между тем преодолел половину склона и обернулся через плечо:
— Ну что ты там застрял?
— Иду. — Паша заковылял к нему. Нога все еще побаливала, но наступать на нее мальчик мог. По идее, ему следовало соблюдать постельный режим, но разве можно усидеть дома, зная, что здесь, в парке, лежит труп.
В школу Пашка, естественно, не ходил, но Леша зашел за ним после занятий, и они вдвоем отправились на «место происшествия». Мелькнула было мысль позвонить Игорю, но Пашка прогнал ее прочь: не мог он сейчас разговаривать с Игорем. И не был уверен, что когда-либо сможет. Как бы там все ни обернулось, он, Пашка, бросил Игоря и сбежал, предал товарища. И то, что они оба остались живы, этого факта не меняло.
На бровку оврага ребята поднялись вместе. Пашка непроизвольно затаил дыхание, не решаясь посмотреть вниз.
— И где?
Пашка выдохнул и опустил взгляд. Это безусловно был тот самый овраг. По дну протекал мелкий мутноватый ручей, а вдоль него тянулась грязная тропинка, которую они ночью не заметили. Склоны заросли побегами орешника, похожего сейчас на темные мокрые розги.
И, конечно, никакого трупа здесь не было.
— Это то место?
— Вроде да… — Пашка в задумчивости потер лоб. — Тут днем все совсем по-другому выглядит.
— А где же тело? — В голосе Леши чувствовалось явное разочарование.
— Не знаю. Он прямо там лежал, рядом с ручьем, на тропинке.
— Давай спустимся, посмотрим поближе. Может, какие-нибудь следы остались или еще что-нибудь.
Леша стал спускаться, Пашка осторожно последовал за ним. Идти с больной ногой вниз было гораздо сложнее, чем подниматься.
По тропинке на дне оврага трусцой пробежал бодрого вида дедок в спортивном костюме. «И как только ему не холодно», — подумал Пашка. Теперь он разглядел на берегу ручья старое, полуприкрытое листьями кострище. Рядом поблескивала разбитая бутылка. Это было то самое место, но сейчас только ноющее бедро убеждало мальчика в том, что вчерашние события ему не приснились.
Он склонился над тропинкой. Леша подошел и встал рядом.
— Вот прямо здесь он и лежал.
Леша опустился на корточки и внимательно осмотрел грязную тропинку.
— Крови не видно. И следов вроде тоже. Может, это все-таки не то место?
— Да нет, то…
— Или мужик просто пьяный был? Может, он до утра проспался и сам ушел? — предположил Лешка.
— Нет. Не пьяный. Живые люди так не лежат, я уверен.
— Может, его уже утром нашли и в морг отвезли.
— Я думаю, они его…
— Съели? Прямо целиком, с костями и одеждой? — Теперь в голосе Леши звучала насмешка.
— Нет. Утащили куда-нибудь.
— Ничего здесь не тащили. След бы остался на листьях. Или они его по воздуху унесли? Собаки так не умеют.
— Мне кажется, что тот, который нас покусал, был не собака. Он был больше похож на волка.
— Волки тоже не могут человека взять и унести. На такое только люди способны.
Пашка вздохнул. Возразить ему было нечего. Тело действительно бесследно исчезло. Он прошелся немного по дорожке, внимательно глядя под ноги. На грязи отпечаталось множество следов — и человечьих, и собачьих, и свежих, и старых. Разобраться в этой мешанине было невозможно, но одно было совершенно ясно — волоком тут ничего не тащили.
— Эй! Смотри!
Лешка наклонился и поднял какой-то темный предмет. Паша поспешно заковылял к нему. В руках у приятеля был коричневый мужской берет.
— Не похоже, чтобы он тут давно валялся. Подкладка почти сухая. На, погляди.
Пашка взял берет, повертел в руках, ощупал и в самом деле лишь слегка отсыревшую подкладку. Берет был не слишком новым, но чистым. Мальчик вывернул его наизнанку. В районе затылка подкладку украшало здоровое темное пятно, застывшее жесткой коркой.
— Похоже на кровь.
— Да, пожалуй. — В голосе Леши не было четкой уверенности, но он достал из кармана полиэтиленовый пакет и завернул в него берет.
— Это ведь, наверное, теперь улика, — пояснил он Пашке. — Может, на ней отпечатки пальцев или еще что. Надо повнимательнее поискать.
Больше они не нашли ничего. Леша обшарил окрестные кусты, но его добычей стала лишь пара пустых бутылок да мятая пачка из-под сигарет. Пашка бродил по берегу мутного ручья, ковыряя носком ботинка влажный серый песок.
— Ну что, отнесем это в милицию? — Леша покачал в воздухе пакетом, в котором покоился найденный берет. — И заявление напишем, пусть они сами улики ищут. А то уже стемнеет скоро.
— Погоди. Посмотри на это.
Леша вздрогнул. В голосе и позе Пашки было что-то настолько жуткое, словно тот стоял не на берегу захудалой речушки, а на краю разверстой могилы. Он пристально смотрел себе под ноги. Леша подошел.
Здесь следов было гораздо меньше. Собственно, только один. След очень большой собаки. Вел он в ручей.
— Ну, собака. Может, даже та самая, что вас покусала…
Леша осекся. Он вдруг понял, что так поразило Пашку. Ручей был совсем узким, не шире полуметра. Собачий след вел прямо в него и исчезал, размытый водой. Но на другом берегу собачьих следов не было.
Там был явственный отпечаток босой ноги человека.
В отделении милиции царила невыносимая духота. Стоял запах старой мебели, потных тел и той особой, неистребимой грязи, которую можно найти только в официальных учреждениях, оставшихся с советских времен.
— И куда нам? — уныло спросил Пашка, оглядывая забитый людьми коридор.
Вдоль крашеных стен предусмотрительно поставили стулья, но, увы, не учли, скольким понадобится прийти в храм правопорядка, чтобы восстановить справедливость. Пятная обшарпанный линолеум грязью, в отделение заходили все новые и новые посетители.
— Кажется, нам сюда. — Леша указал на окошко, к которому стоял длиннющий хвост. — Заявление писать. Пойдем, что ли, образец посмотрим и очередь займем.
