Глава 5
Прозрение
Моя последняя попытка началась утром 15 июля 1983 года. Я предусмотрительно взял на работе отгул на несколько дней, чтобы не подвергать свой организм чрезмерному напряжению. Я начал точно так же, как и в предыдущий раз, когда пытался бросить курить с помощью волевого метода. Я не чувствовал физической боли, но меня не покидало привычное уже предчувствие того, что я проведу по крайней мере шесть месяцев в настоящем аду, прежде чем у меня появится хоть какая-то надежда на успех.
Чтобы избежать давления со стороны, кроме своей жены Джойс я никому не сказал о своем намерении совершить еще одну попытку бросить курить. Но в тайне от меня она упомянула об этом в разговоре с нашим старшим сыном Джоном, и во второй половине дня он зашел ко мне, чтобы меня поддержать. Надеюсь, мне удалось не показать своих истинных чувств, ибо мне меньше всего на свете хотелось выслушивать кого-либо с дежурным набором банальных фраз. Я просто хотел побыть один, упиваясь своими страданиями.
И как будто для того, чтобы окончательно меня добить, он принес одну из брошюрок в стиле «помоги себе сам», где была главка, посвященная курению, которая, как он думал, могла бы мне пригодиться. Из вежливости я не стал ему говорить, что уже знаю о том, что курение убивает меня, и просто поблагодарил его и покорно прочитал главу. Это была обычная беллетристика на медицинские темы с фразами типа «Наркотик, увеличивающий вероятность своего употребления, известен в психологии как усиливающий фактор поведения, связанного с приемом наркотика».
С предыдущего дня у меня осталось несколько сигарет, и я решил, что брошу курить, как только их выкурю. Когда Джон ушел, я как раз сел, чтобы их прикончить. Джон оставил мне книгу, и я, сам не знаю почему, начал снова перечитывать ту главу. Поначалу книга продолжала казаться мне беллетристикой, но затем произошло нечто неожиданное. Вам когда-нибудь попадались такие особые картинки: сначала вы видите на них лишь сложный узор, но если поглядеть подольше, то зрение расфокусируется, и вдруг, как по волшебству, вы видите изображение лошади или чего-нибудь еще? Моргнете — и оно исчезнет. Точно так же, пока я перечитывал эту книгу, я вдруг понял поразительную вещь.
Для меня быть курильщиком — парадокс. Ведь я знал, что оно убивает меня и к тому же съедает кучу денег. Я знал, что до того, как попал в эту ловушку, я умел радоваться жизни и справляться со стрессом. Я знал, что я не глуп и у меня есть сила воли. И тем не менее я по-прежнему продолжал ненавидеть себя за то, что курю, и в то же время был абсолютно зависим от сигарет и не способен бросить курить.
Единственными хоть сколько-либо разумными объяснениями этого парадокса были следующие:
1) сигареты обладали каким-то волшебством, которое помогало мне концентрировать внимание и расслабляться;
2) в моих генах был какой-то сбой, скажем, быстрое привыкание;
3) на самом деле у меня не было силы воли, как я думал.
И вдруг в одно мгновение все парадоксы, загадки, туман, сомнения и путаница рассеялись, и никакое моргание не могло заставить их вернуться. Главная мысль статьи заключалась в том, что когда никотин выводится из организма, он оставляет ощущение пустоты и беспокойства. Когда вы закуриваете и с первыми затяжками восполняете никотин, ощущение пустоты и беспокойства исчезает и вы действительно чувствуете себя спокойнее и расслабленнее, чем за несколько минут до этого.
Представьте, что вы всю жизнь изучали египетские иероглифы. Вы были просто одержимы этой темой, но никак не могли найти ключ, чтобы расшифровать тексты. Затем вы находите ключ, и все сразу же становится на свои места, а вы всю оставшуюся жизнь не можете понять, почему же вы раньше не догадались — ведь это же так очевидно. Я понял, что нашел выход из самой искусной ловушки, которую только могли создать вместе мать-природа и человечество.
Долгие годы я полагал, что именно Авраам Линкольн произнес фразу:
«Можно обманывать часть народа все время и весь народ некоторое время, но нельзя обманывать весь народ все время».
Потом мне сказали, что этими словами мы обязаны Барнхему, известному в Америке цирковому импресарио. И я склонен в это верить, потому что цирковой мир гораздо больше связан с иллюзионизмом, чем Честный Эб.[4]Однако, поразмыслив, многие, в том числе и я, приходят к мысли, что цирк и политика не так уж далеки друг от друга в том, что касается создания иллюзий.
