Предисловие Ричарда Смита
Множество людей содрогнутся, услышав о публичном выступлении Питера Гётше или увидев его имя в перечне авторов какого-либо журнала. Он – как тот маленький мальчик, который не только заметил, что король голый, но и всем об этом рассказал. Большинство из нас либо не способны увидеть наготу короля, либо не объявят об этом, если все-таки заметят. Именно поэтому нам чрезвычайно нужны такие люди, как Питер. Он не соглашатель или лицемер. Он умеет писать выразительным, емким языком, изобилующим красочными метафорами.
Многие, возможно, отложат эту книгу, встретив настойчивые сравнения фармацевтической промышленности с толпой, мафией или шайкой. Но те, кто отвернется от книги, упустят ценную возможность понять кое-что очень важное об этом мире – и испытать потрясение.
Питер заканчивает книгу рассказом о том, как Датское общество ревматологов попросило его выступить на тему «Сотрудничество с фармацевтической промышленностью. Насколько это вредно?» Первоначальное название звучало как «Сотрудничество с фармацевтической промышленностью. Вредно ли это?» Но Общество ревматологов осознало, что на этот вопрос и так уже есть ответ.
Питер начал свое выступление с перечисления «преступлений» спонсоров само́й этой встречи. Компания Hoffman – La-Roche разбогатела на нелегальной продаже героина. Компания Abbott не хотела давать Питеру доступ к неопубликованным результатам испытаний лекарств, показавшим, что в конечном счете ее таблетки для похудения представляли опасность для пациентов. Компания UCB также пыталась скрыть результаты испытаний, в то время как компания Pfizer солгала Управлению по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США и была оштрафована на 2,3 миллиарда долларов за рекламу, в которой четыре препарата использовались без рецепта. Мошеннические действия с лекарством от артрита компании Merck, последнего спонсора, привели, по словам Питера, к гибели тысяч пациентов. Предварив речь подобным вступлением, он углубился в рассуждения о вреде фармацевтической промышленности.
Можете себе представить, каково это – выступать перед этими самыми спонсорами, захлебывавшимися от ярости, и организаторами, не знавшими, куда себя деть от смущения. Питер процитировал коллегу, посчитавшего, что «такой прямой подход может оттолкнуть некоторых людей, которые еще не составили свое мнение». Но большая часть аудитории была увлечена выступлением и видела, что доводы Питера неоспоримы.
Те, кто активно поддерживает рутинную маммографию как средство предотвращения рака молочной железы, наверняка оказались на стороне спонсоров, поскольку Питер выступает с критикой этой процедуры и опубликовал книгу о вреде маммографии. Мне кажется важным, что Питер один из немногих, кто изначально критиковал рутинную маммографию, и – несмотря на агрессивные нападки оппонентов – доказал, что был прав.
Когда датские власти попросили его проанализировать доводы, доказывающие пользу этой процедуры, он еще не сформулировал собственный взгляд на проблему, но, взглянув на доказательства, быстро понял, что большая их часть неубедительна. Сам он пришел к выводу, что рутинная маммография может спасти жизнь определенному числу людей, хотя это число намного меньше, чем заявляют ее энтузиасты. Но это происходит за счет огромного числа ложных положительных диагнозов, за счет женщин, перенесших неприятные, пугающие и бесполезные процедуры, а также за счет гипердиагностики доброкачественных опухолей. Дальнейшие споры по поводу рутинной маммографии велись на повышенных тонах, но теперь взгляды Питера окончательно кристаллизовались. Его книга на эту тему подробно рассказывает о том, как ученые искажали факты, чтобы укрепить свои аргументы.
Я уже давно осознал, что наукой занимаются живые люди, а не объективные роботы, и поэтому она всегда будет подвержена человеческому фактору, но тем не менее истории, которые приводит Питер в книге о маммографии, меня шокировали.
Книга, которую вы держите в руках, также может шокировать, причем по той же причине: она показывает, насколько глубоко может быть коррумпирована наука, лоббирующая выгодные ей идеи, и как деньги, прибыль, рабочие места и репутация становятся главными коррумпирующими факторами.
Питер признает несомненную пользу некоторых лекарств. Для этого ему достаточно одного предложения: «Моя книга не отрицает пользы тех лекарств, которые успешно лечат инфекции, сердечные заболевания, некоторые виды рака и гормональной недостаточности, такой как сахарный диабет 1 типа». Некоторые читатели могут подумать, что этого недостаточно, но Питер совершенно четко обозначает: эта книга – о крахе всей системы поиска, разработки, производства, продвижения и распространения лекарств. Эта книга не об их пользе.
Многие читатели зададутся вопросом, не превысил ли Питер свои полномочия, приравнивая деятельность фармацевтической промышленности к организованной преступности.
И он не первый, кто сравнивает промышленность с мафией или шайкой. Питер цитирует слова бывшего вице-президента компании Pfizer:
Страшно подумать, как много общего у фармацевтической промышленности и мафии. Мафия зарабатывает неприличные суммы денег, так же как и фарма. Побочные эффекты организованной преступности – убийства и смерти, как и у фармы. Мафия подкупает политиков и других публичных людей, и точно так же поступает фармацевтическая промышленность…
Промышленность, безусловно, неоднократно позорно представала перед Министерством юстиции США – и многие компании были оштрафованы на миллиарды долларов. Питер подробно рассказывает про 10 самых крупных компаний, но их на рынке гораздо больше. Правда и в том, что компании продолжали совершать все те же преступления, посчитав, что, попирая закон и выплачивая штрафы, они все равно получают достаточную прибыль. А штрафы можно воспринимать как «налог за ведение бизнеса», как необходимость платить за тепло, свет и аренду.
Промышленность убивает гораздо больше людей, чем мафия. Сотни тысяч ежегодно погибают от рецептурных лекарств. Многие считают, что это неизбежно, потому что лекарства используются для лечения болезней, которые они сами и вызвали. Но контраргумент заключается в том, что польза от лекарств сильно преувеличена. Искажение информации о побочных эффектах – преступление, которое со всей уверенностью можно отнести на счет промышленности.
Великий врач Уильям Ослер говорил, что если все лекарства выбросить в море, это было бы хорошо для человечества и плохо для рыб. Он говорил это еще до лекарственной революции середины ХХ века, которая дала нам пенициллин, другие антибиотики и остальные «эффективные» лекарства.
Организованная преступность, или рэкет, определяется в законодательстве США как «повторная неоднократная вовлеченность в определенные виды преступлений, включая вымогательство, мошенничество, распространение наркотиков, взяточничество, хищение, препятствие правосудию, препятствие правоприменению, подмену свидетелей и политическую коррупцию». Питер приводит детальные доказательства, подтверждающие его слова о том, что фармацевтические компании виновны в большинстве этих преступлений.
