— Послушай, — терпеливо сказала Ася, — Павлик не может сделать ничего плохого. Я ему верю.
— И напрасно. — Нинка снова уселась на свое место. — Очень, знаешь, честный поступок — бросить жену на другой день после свадьбы!
Ася поджала губы:
— Он меня не бросил.
— А как тогда это называется?
— Говорю тебе — не бросил. Просто случилось что-то непредвиденное.
Нинка подозрительно посмотрела на Асю:
— А что же ты такая спокойная?
Ася пожала плечами:
— Сама ничего не понимаю. У меня какая-то глупая уверенность, что все это — просто недоразумение. Или сон.
— Сон?
— Ну да.
— Тоже мне сновидица! — фыркнула Нинка. — И что же, выходит, и я тебе снюсь? — Она расхохоталась и вдруг снова стала серьезной. — Слушай, перебирайся на время ко мне, а?
— Зачем?
— Не нравится мне все это.
Ася прекрасно поняла, что Нинка имеет в виду, но все-таки переспросила:
— Что же тебе не нравится?
— Абсолютно все. — Нинка решительно рубанула воздух рукой. — Где он работает, ты не знаешь, никого из его друзей никогда не видела, сотрудников тоже, даже родителей… никого…
— У него родители умерли… Они в Бийске жили, — сказала Ася, но Нинка будто ее не слышала:
— Может быть, он от киллеров скрывается? И они с минуты на минуту должны сюда заявиться! Его не найдут, так тебя пришьют, с них станется!
— Нин, ну что ты несешь?
Киллеры и Павлик — такое сочетание показалось Асе просто диким.
— А что мне еще думать? Забыла, в какое время живем?
— Павел не бандит, не вор и не мафиози, — твердо заявила Ася. — И не надо говорить, если не знаешь.
— Но ведь и ты ничего о нем не знаешь, — задумчиво произнесла Нинка. — Хотя я тоже думаю, что он не похож на мафиози, — согласилась она с подругой. — Но все равно, подстраховаться не мешает. Будет лучше, если ты поживешь пока у меня. Жаль, конечно, что сейчас не лето и предки в городе, но мы запросто разместимся в моей комнате.
— А потом?
— Что «потом»? — не поняла Нинка.
Ася объяснила:
— Ну и сколько продлится это «пока»?
Нинка неопределенно пожала плечами:
— Пока твой Павлик не объявится. Ведь должен же он в конце концов дать о себе знать!
— Должен, — согласно кивнула Ася. — И именно поэтому я никуда не поеду. Ведь это наша квартира, наш дом, я — его жена и буду ждать мужа дома.
— Тоже мне Пенелопа! — фыркнула Нинка. — Между прочим, она ждала Одиссея очень долго. Ты состариться успеешь.
— Ничего, сейчас люди дольше живут, — невесело пошутила Ася.
— Слушай, если Павел объявится, то у него хватит ума сразу мне позвонить, — принялась Нинка уговаривать Асю. — Он же догадается, что, если тебя нет дома, значит, ты у меня.
Но Ася только качала головой. Нинка вздохнула: уж если Ася приняла решение, то ее теперь в сторону не свернешь. Она с сожалением посмотрела на подругу и предложила:
— Давай-ка еще раз все внимательно осмотрим. Вдруг обнаружим что-нибудь.
Ася усмехнулась:
— Ты хочешь найти доказательства принадлежности Павлика к мафиозному клану?
— Нет, но… мало ли… — Нинка покрутила ладошкой в воздухе. — Не мог же он исчезнуть совсем бесследно!
Вдвоем подруги методично и последовательно осмотрели спальню, гостиную и перебрались в кабинет.
Поиски прервал звонок в дверь. Нинка в этот момент, согнувшись в три погибели, внимательно исследовала внутренности письменного стола. Она изумленно выпрямилась:
— Кто бы это мог быть? Лучше не открывай!
— Домработница! — охнула Ася и кинула взгляд на часы. — Уже двенадцать! Я совсем про нее забыла!
Ася вскочила с колен и кинулась в холл.
— Какая еще домработница? — Нинка бросилась вслед за ней. — Не открывай, пожалуйста, не открывай!
На пороге стояла высокая сухопарая дама лет сорока-сорока пяти в строгом деловом костюме темно-серого цвета. Окинув оценивающим взглядом девушек. — Нинка стояла рядом с Асей, словно готовясь заслонить ее собой в случае нападения — дама безошибочно определила:
— Вы — Анастасия.
— Да. — Ася вдруг почувствовала себя как на экзамене.
— Я — Елена Павловна. — И поскольку оторопевшие девушки так и застыли в дверях, дама с ехидцей спросила: — Можно войти?
— Да-да, конечно. — Ася посторонилась, пихнув Нинку в бок, чтобы та сдвинулась с места.
Елена Павловна решительно переступила порог, поставила большую квадратную сумку-чемоданчик на подзеркальник, раскрыла ее и достала аккуратный сверток. В свертке оказались домашние шлепанцы. Девушки, раскрыв рты, наблюдали, как она переобувалась, сняв свои добротные туфли на каучуковой подошве и поставив их под зеркало. Все движения Елены Павловны были такими уверенными, а сама она была настолько невозмутима, словно хозяйкой этого дома была именно она, а не Ася.
— Ну что, — сказала (почти приказала) Елена Павловна, покончив с переобуванием. — Давайте для начала пройдем в комнату и обговорим порядок моей работы.
— Давайте…
Елена уверенным шагом прошла в гостиную. Ася поплелась за ней.
Почему-то эта домоправительница действовала на Асю, как удав на кролика. Да и Нинка, судя по всему, чувствовала себя не лучше. Она примолкла и держалась за Асиной спиной.
На секунду замерев на пороге гостиной, Елена огляделась и выбрала для себя не мягкие кожаные кресла, а стул с высокой резной спинкой. Села она так, как, наверное, раньше садились гимназические классные дамы: спина прямая, руки сложены на коленях. Ася и Нинка устроились рядышком на диване.
На несколько минут в гостиной повисла настороженная тишина. Договаривающиеся стороны изучающе посматривали друг на друга.
— Итак, — начала разговор Елена Павловна, очевидно уже сделав для себя какие-то выводы, — итак, прежде всего я должна сообщить вам, что Павел Георгиевич предоставил мне некоторую свободу действий в выборе удобного для меня времени работы. Я бы предпочла приходить в два часа дня. Вас это устраивает?
— Да, — тихо согласилась Ася.
Елена удовлетворенно кивнула.
— Следующее. Павел Георгиевич пояснил, что в мои обязанности будет входить уборка квартиры, стирка и приготовление обеда. Однако он предположил, что у вас могут возникнуть дополнительные пожелания. Возможно, вы захотите доверить мне и покупку продуктов?
Ася уже немножко пришла в себя, и мысль о необходимости весь день проводить бок о бок с такой надзирательницей привела ее в ужас. Нет, только не это!
