– Да? – рассеянно сказала Лизель и с недоумением поглядела на доктора.
– Это была настоящая английская леди.
– Неужели? – пробормотала фрейлейн Нейгер, уже углубившаяся в чтение тезисов доклада, которые ей нужно было перепечатать и отправить в Вену. Она-то о конгрессе не забывала ни на минуту.
Доктор снова стал ходить взад и вперед по комнате, потому что на него нахлынули воспоминания. А каждый раз, когда это происходило, он чувствовал беспокойство, и ему хотелось сделать что-нибудь из ряда вон выходящее, чтобы вновь забыться. Эти серые глаза из прошлой жизни никак не давали ему покоя. Они преследовали его, забыть их было невозможно.
Мысленно он перенесся на много лет назад…
– Я никогда не смогу вернуться домой. – Она подняла от книги затуманившиеся глаза. – Знаешь, я так боялась, что этот семестр в нашей жизни последний. Папа никогда не позволил бы тебе появиться в его доме. Ну, еще бы, у тебя, кажется, нет перспективы когда-нибудь попасть в палату лордов! Получается, напрасно я беспокоилась. У папы немножко изменились планы. Я, кажется, не рассказывала тебе, что год назад он женился?
Люсьен и Барбара готовились к своему последнему экзамену. После него их веселому студенческому роману должен был прийти конец. Оба грустили об этом потихоньку друг от друга, но их ожидало слишком разное будущее. Люсьен, скорее всего, станет университетским преподавателем, а кем будет Ба, известно только тому, кто распоряжается судьбами сильных мира сего. Итак, они сидели в библиотеке. Но у Барбары занятия что-то не шли. Прошло больше часа, а она все еще не перевернула ни одной страницы.
– Так вот, в Лондон на той неделе я ездила на крестины. У меня очаровательный братик. Все было очень мило, но под конец папа сказал мне, что не видит моего места в их доме, что лучше бы мне поселиться где-нибудь подальше, если возможно, за границей. Фигуры в его игре поменялись, и мое существование теперь лишено всякого смысла. – Сероватая бледность разлилась по ее щекам.
Сейчас она откинется на спинку кресла и задержит дыхание. Все эти тревожные симптомы Люсьен наблюдал уже несколько дней, с тех пор как она вернулась. По специальности он не был кардиологом, но то, что он видел, не оставило бы никаких сомнений даже у медика-первокурсника…
Доктор Люсьен Андреас встряхнул головой. В его жизни было немало горестей. Но те несколько дней он мог воспроизвести в памяти час за часом. По иронии судьбы именно в те минуты закладывалась основа его нынешнего состояния и положения. Он решил тогда перевернуть мир и бросить его весь к ногам Барбары. Университетская кафедра была забыта, получив диплом, он принял предложение одной частной швейцарской клиники. Они поженились и были несказанно счастливы почти целый год, пока…
– Мсье Андреас, я хотел бы поговорить с вами как с коллегой. Обычно мужчин, которые приходят ко мне в кабинет, я поздравляю, но в вашем случае не могу этого сделать. Вам ведь известно, что у мадам Андреас тяжелый порок сердца? Любой другой женщине я рекомендовал бы избежать естественных родов, сделать кесарево сечение, как только это будет возможно. Но положение вашей жены слишком серьезно. Скажу прямо: ее может убить сама необходимость выбора – оставлять эту беременность или нет. Но, конечно, есть небольшой шанс и на благоприятный исход. Не могу вам советовать и не хотел бы обсуждать все это с мадам Андреас лично.
Однако казалось, сама жизнь опровергает слова старого доктора. Беременность вернула Барбаре спокойствие и радость. Приступы перестали так жестоко мучить ее, и это затишье обмануло всех. Роды наступили преждевременно. В такой момент, когда никого не было рядом. В тот вечер ничто не предвещало беды. К ним в гости приходила давняя подруга доктора Андреаса Ольга Спиро, они поужинали втроем, потом Люсьен уехал по срочному вызову за город. Дамы остались посекретничать, но через некоторое время Барбара почувствовала усталость, и Ольга оставила ее. Спустя два часа горничная обнаружила Барбару в глубоком обмороке. Когда пришла помощь, ее сердце уже перестало биться. Ребенок задохнулся.
В те черные дни Люсьена спасла работа. В клинике только удивлялись – казалось, он проводит там день и ночь и совсем забыл о сне. На самом деле он просто не мог позволить себе заснуть. Каждый раз снилось одно и то же – расширенные от боли серые глаза Барбары. Он уставал до изнеможения, проваливался в темноту и просыпался все от того же кошмара. И эта каторжная работа тоже сыграла свою роль в укреплении его нынешнего состояния и положения.
Теперь пациенты приезжают к нему со всех концов света. Старшие коллеги, несмотря на его относительную молодость, относятся к нему с неподдельным уважением и называют его не иначе как доктор Андреас. Признанием своих коллег он конечно же гордился, но какой ценой оно досталось!
Сейчас доктор Андреас чувствовал потрясение и раздражение. Да нет! Его одолевал настоящий гнев. Творец посмел еще кого-то одарить такими глазами! Неужели только затем, чтобы, перестав преследовать его во сне, они встретились ему наяву? Та неловкая женщина в самолете. Он просто не мог оторваться от ее лица, а она как будто и не замечала этого. Не мог не поддаться искушению продлить свою муку и не заметить ее на стоянке такси. А теперь та же сверхъестественная сила манит его в Цюрих, к тому отелю… Он думал: вот оно, наказание за то, что впервые со дня смерти Барбары посмел поехать в Лондон. Да, путешествие, бесспорно, запомнится надолго.
Он вернулся к действительности.
– Мне пора в клинику. Я должен навестить дочку Ференцы. Сегодня больше не ожидается ничего серьезного, поэтому, Лизель, не засиживайся допоздна. – Сказав это, он вышел в коридор.
На улице за рулем «роллс-ройса» уже ждал шофер. Девочка, к которой он направлялся, была в критическом состоянии, у нее практически не было шансов. Тем не менее Мария стала за последние дни для него самым важным человеком. Она была дочкой итальянских крестьян-эмигрантов, у них, разумеется, не было денег на лечение, поэтому Люсьен занимался ею по собственной инициативе. Кто еще сейчас в его жизни на первом месте? Забыть, забыть прошлое, надо жить настоящим… Ольга. Ольга Спиро, вчера они вместе ужинали. С ней можно не притворяться, она сама никогда не соврет, не сфальшивит. Милая, изысканная. Не красавица, но вкус безупречный. Однажды ему уже приходило в голову, что если вновь жениться, то лучшей жены не найти.
Машина остановилась у светофора. Люсьену попалась на глаза женщина, только что вышедшая из небольшого галантерейного магазинчика. Собираясь переходить улицу, она повернула голову направо – непроизвольный жест, который всегда делала Барбара, прежде чем вспомнить, что она не в Лондоне. Женщина была очень стройной и не шла, а как бы скользила мимо него. Легкое муслиновое платье наверняка было куплено сейчас, в этом магазине, и занимало все ее мысли. Ему не удалось увидеть ее лица, хотя она и прошла совсем близко от него.
Он абсолютно не удивился, когда раздался резкий скрип тормозов и спустя несколько секунд на тротуаре стали собираться люди. Шофер прекрасно знал, что его наниматель врач, поэтому мгновенно выскочил из автомобиля и распахнул перед ним дверцу. Выйдя из машины и приблизившись к толпе, доктор увидел мужчину в форме посыльного. Наверное, такой же нищий сицилиец, как и родители Марии. Он бурно жестикулировал, пересыпая свою речь итальянскими ругательствами и многочисленными упоминаниями Святой Девы. Через некоторое время из его рассказа стало понятно, что именно он заметил женщину, которая собирается переходить дорогу, не видя едущего прямо на нее «фольксвагена», но не успел ее предупредить, а в последний момент силой втащил обратно на тротуар, но все-таки проезжавшая машина немного ее задела.
