– Что такое? – пробормотала Кайя. Неужели в радиаторе течь?
Заглушив мотор, она вышла из машины.
– В чем дело? – спросил Джошуа.
– Не знаю. Кажется, машина перегрелась.
Джошуа осмотрел радиатор.
– Похоже, что шланг радиатора протекает.
– Прекрасно! Далеко отсюда до ближайшей станции техобслуживания? – спросила Кайя.
– Я позову Майка. Он наш механик.
Кайя, нахмурившись, смотрела на двигатель. Ну почему это должно было случиться сейчас? С другой стороны, было бы хуже, если бы поломка произошла на безлюдном отрезке шоссе. Она вздохнула.
– Надеюсь, я не прервала ваш обед, – сказала она, когда Джошуа возвратился с механиком – Майком.
– Нет, к счастью, мне не удалось съесть кусок пирога, который для меня явно лишний, – ответил он, похлопывая себя по животу. – Давайте посмотрим, что здесь такое.
Кайя отступила, давая ему возможность осмотреть двигатель.
– Лопнул шланг радиатора, – объявил Майк.
Молодая женщина вздохнула.
– У вас случайно нет поблизости лишнего шланга?
– Такого, какой подойдет для вашей машины, – нет. Утром я смогу достать нужный.
– Утром?
– Сожалею, но это все, что я могу сделать. Спокойной ночи. – И Майк ушел.
– Мы не можем найти замену до утра, а ты не можешь ехать с лопнувшим шлангом. Похоже, тебе придется провести здесь ночь, нравится тебе это или нет. – Взяв Кайю под руку, Джошуа потянул ее к дому.
Когда они подошли к крыльцу, раздался оглушительный раскат грома.
– Мне бы не хотелось навязываться, – сказала Кайя, когда они вошли в дом.
– Ты не навязываешься. Кроме того, будет чертовски сильная гроза. В такую погоду я не выгнал бы на улицу даже собаку.
– Ты определил меня в хорошую компанию. Я люблю собак.
Джошуа щелкнул пальцами.
– Я вспомнил, как ты пригрела того бродячего голодного щенка.
– У нас было много общего – оба беспородные и нежеланные гости на ранчо.
– Ты дала ему какую-то высокопарную кличку. Забыл, какую.
– Герцог. Я подумала, что он заслуживает шикарного имени.
– Меня всегда удивляло твое необычное имя. Кайя.
– Меня назвали в честь бабушки-индианки. – Думая о собаке, Кайя вздохнула. – В один прекрасный день Герцог исчез. Ты помогал мне искать его.
– Это была бродячая собака, – мягко сказал Джошуа.
Кайя покачала головой.
– Нет. Он нашел здесь дом и любовь. По своей воле Герцог бы не ушел.
Джошуа ухватился за ее слова.
– Но ты же ушла. Несмотря на наличие дома и любящего человека.
Святой Петр, перечисляющий ее грехи у врат рая, не мог бы высказать большего осуждения, чем Джошуа.
– Ну? Ничего не можешь сказать в свое оправдание?
Джошуа пытается вовлечь ее в ссору? Это ему не удастся. Утром она покинет ранчо, сохранив чувство собственного достоинства.
– Ты ошибаешься так же, как ошиблась я, когда подумала, что нашла здесь любовь и дом. Если ты собираешься копаться в прошлом, я буду дожидаться утра около своей машины.
Джошуа умоляюще поднял руки.
– Хорошо, хорошо. Почему бы нам не посмотреть, что Клэнси приготовил на ужин? Я умираю от голода. – Заметив ее нерешительность, он добавил: – Уверен, что еды на всех хватит. Клэнси всегда готовит очень много. Для него важно, чтобы стол ломился от еды.
Они прошли в столовую, где Лили искусно унижала присутствующих с жестокостью профессионального мясника. В большинстве случаев мишенью была Кайя. Она ненавидела холодное элегантное помещение. Вздрогнув, молодая женщина обхватила себя руками.
– Ты не заболеваешь? – обеспокоенно спросил Джошуа.
– Нет. – Это было бы последней каплей. Она не может позволить себе болеть.
– Тогда в чем дело?
– Ни в чем. Не могли бы мы поесть в кухне?
– Конечно, почему нет? Столовой мы пользовались не больше трех раз с тех пор, как уехала Лили. Я сам люблю есть в кухне. – Джошуа легонько подтолкнул ее вперед.
От этого прикосновения по спине Кайи пробежала дрожь. Больше всего сейчас ей хотелось исчезнуть, спастись бегством, но это явилось бы свидетельством ее слабости.
В кухне Джошуа вынул из духового шкафа две кастрюли. Подняв одну крышку, он потянул носом.
– Ммм. Говядина в грибном соусе. – Подняв вторую крышку, он объявил: – Картофель и морковь. Обычно Клэнси еще делает салат, который ставит в холодильник. Сам он не ест кроличью еду, как он его называет. На десерт – яблочный пирог и ванильное мороженое. Как тебе все это?
– Звучит заманчиво.
Все оказалось очень вкусным. С тех пор как заболела Натали, Кайя не ела ничего, кроме каш, запивая их молоком; иногда она делала себе сэндвич, к которому добавляла яблоко или апельсин. Она почти забыла, какое удовольствие доставляет настоящая домашняя еда.
Только когда Кайя утолила голод, она задумалась над тем, почему Джошуа пригласил ее разделить с ним обед. Он считает, что она виновата не только в распаде их брака, но и в последовавшей за этим смерти Деррика. Что замышляет Джошуа? Почему он так мил с ней? Чего он хочет? Кайя решила быть настороже, подозревая, что у Джошуа есть скрытый мотив.
Поставив на стол пирог и мороженое, он заявил:
– Меня всегда удивляло кое-что. Почему ты отказалась аннулировать брак и настояла на разводе?
Джошуа задал вопрос так непринужденно, что Кайя едва не выпалила правду – она хотела, чтобы ее ребенок был законнорожденным и носил имя отца. Хотя, когда адвокат предложил аннулировать брак, она еще не знала, что беременна. Она была так несчастна, что обращала на свое тело мало внимания. Возможно, подсознательно Кайя чувствовала, что в ней зародилась новая жизнь, и это заставило ее отказаться от предложения адвоката.
– Аннулирование было бы откровенной ложью. Словно мы с Дерриком не были женаты. Хотя Лили пыталась представить все именно так.
Джошуа кивнул.
– Я помню тот вечер, когда Деррик привез тебя домой и представил как свою жену. После грандиозного скандала Лили поместила тебя в комнату для гостей, ожидая, что Деррик проведет ночь в своей комнате. И ее не обрадовало, что «золотой мальчик» не повиновался. – Джошуа хихикнул.
– Если бы я была старше и опытнее, я бы поняла, что Лили объявила мне войну. Но тогда я подумала, что отдельные спальни – обычай в домах богатых и именитых людей. У твоего отца и Лили были отдельные спальни.
– Когда они поженились – нет.
– Готова поспорить, что, когда она получила все, что хотела, ей не составило труда найти какой-нибудь предлог, чтобы перебраться в другую комнату. Она всегда казалась мне холодной женщиной, – пробормотала Кайя.
