– Почему ты не говоришь мне, что содержится в документе? Тебе нравится мучить меня?
– Тебе нравилось мучить Деррика? Ты знала, что, уйдя, причинишь ему боль.
– К твоему сведению, он не пытался меня остановить.
Они обменялись гневными взглядами. Наконец Кайя потребовала:
– Не спеши. Я хочу, чтобы с завещанием еще раз ознакомился мой поверенный. С момента его составления прошло много времени.
Кайя со страхом поняла, что Джошуа все происходящее доставляет удовольствие. Он играет с ней. Не ожидает ли он, что она будет умолять его? Поможет ли это? Вряд ли.
– Я дам тебе знать, как только поговорю с адвокатом. Как мне с тобой связаться?
Ее охватила тревога. Нельзя давать ему адрес, иначе он может узнать о Натали.
– Я позвоню тебе на ранчо, – слабым голосом проговорила она. Внезапно ее охватила ярость. Глядя Джошуа в лицо, она сказала: – Сумма на счете едва ли превышает твои карманные деньги. Почему бы тебе не отдать ее мне и не покончить с этим? Для чего эта жестокая игра? Я думала, что из всех Каннингэмов только ты способен на сочувствие, но я, очевидно, ошиблась. Ты стал таким же злобным, как Лили…
Молниеносным движением Джошуа схватил ее за руку.
– Я совсем не такой, как Лили, – проскрежетал он, – и ты лучше всех знаешь это.
Его голубые глаза потемнели от гнева. Кайя высвободила руку.
– Я сужу по тому, что вижу. Ты намерен отомстить за воображаемые обиды, а это вполне в духе Лили.
Кайя, не моргнув, выдержала его свирепый взгляд, и Джошуа отвел глаза. Он положил папку в шкаф.
Молодая женщина поняла, что получение денег откладывается. Внезапно ее охватила слабость.
– Мне лучше уйти, – пробормотала Кайя. Из-за слез, застилавших ей глаза, она не увидела стоявший на полу «дипломат». Зацепившись за него ногой, Кайя непременно упала бы, если бы не Джошуа.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Он бросился вперед и подхватил ее. В то короткое мгновение, когда Джошуа прижал к себе Кайю, он ощутил запах чистоты и свежести, напомнивший ему аромат цветущих яблонь. Это происшествие вызвало из темных глубин памяти давно забытый эпизод.
Когда-то после одной особенно безобразной сцены, устроенной Лили, он тоже подхватил Кайю, которая споткнулась, так как ее глаза были полны слез. Тогда он на миг прижал к груди ее стройное тело и погрузил пальцы в длинные темные волосы. И как сейчас, его тело пронзило острое желание. Странно, что это тщательно подавляемое воспоминание всплыло снова.
– Извини, – пробормотала Кайя, делая шаг назад. От смущения она покраснела. – Не так давно я упала и сломала запястье, поэтому теперь обычно смотрю под ноги. Не знаю, как я не увидела этот «дипломат». Спасибо, что поймал меня.
Джошуа нахмурился.
– Ты думала, я позволю тебе упасть?
– Ну, если бы я сломала себе шею, твоя семья раз и навсегда избавилась бы от меня – совершенно не подходящей жены, которую навязал вам Деррик.
Джошуа тихо выругался.
– Ты действительно думаешь, что мы настолько безжалостны?
Кайя пожала плечами. Казалось, Джошуа не замечает, что все еще держит ее за талию. Насколько она помнила, Каннингэмы не склонны к проявлению ласки. Кайя украдкой посмотрела на Джошуа. Он явно озабочен. Видимо, этим объясняется его рассеянность. Хотя, если судить по репутации, которую Джошуа имел в более молодые годы, он никогда не робел в присутствии женщины.
– Никто из вас не дал мне повода думать иначе.
– Ты уверена? – резко спросил он.
– Возможно, твой отец был другим, но в то время он находился при смерти, поэтому то, что я принимала за доброту, могло быть безразличием, вызванным тяжелой болезнью.
Пытаясь казаться равнодушным, Джошуа спросил:
– А я? Ты помнишь только мою злобу?
Кайя задумалась.
– В основном я помню, как ты старался держаться подальше от меня. Словно не мог находиться в одной комнате со мной. Мы редко проводили время вместе, ты и я.
Джошуа пробормотал что-то о «веской причине», но раскат грома заглушил его голос. Кайя потерла запястье.
– Я чувствовала, что пойдет дождь.
– Здесь был перелом? – спросил он, взяв ее левую руку.
– Да.
– Все еще болит?
– Ноет иногда. – Кайя переступила с ноги на ногу.
Когда-то она считала его опасным. Сейчас он производил впечатление цивилизованного, вежливого человека, однако чутье подсказывало ей, что в любой момент все может поменяться.
– Мне нужно ехать, если я хочу попасть домой до полуночи. – Кайя выразительно посмотрела на свою руку, которую Джошуа так и не отпустил.
Он не понял намека.
– Как ты сломала запястье?
– Дети домовладелицы оставили на лестнице свой скейтборд.
– Ты подала иск?
– Нет. Она едва сводит концы с концами.
– Ее страховка могла бы покрыть твои затраты на врачебную помощь. Похоже, ты осталась такой же доброй и наивной, какой была, когда жила здесь.
– Я уже не наивная. Добрая? Может быть, хотя я понимаю, что для Каннингэмов проявление доброты равносильно глупости.
– Не для всех Каннингэмов, – возразил Джошуа.
Кайя не обратила внимания на эти слова.
– Когда ты поговоришь с поверенным?
Джошуа прищурился.
– Ты отчаянно нуждаешься в деньгах?
Кайя отругала себя за неосторожность. Разве из горького опыта она не знает, что люди обычно пользуются отчаянием человека, чтобы наброситься па него, как хищные птицы на добычу? Каннингэмы – не исключение.
– Скажи, для чего тебе нужны деньги.
– Не скажу. Тебя мои проблемы не касаются.
– Это связано с твоим переломом?
В некотором роде. Ей пришлось на время оставить работу, что пробило серьезную брешь в ее скромном банковском счете. Когда заболела Натали и страховка не покрыла расходы на лечение, остаток средств исчез с тревожащей быстротой.
– Я должна идти. Отпусти, пожалуйста, мою руку.
Кайя вышла из кухни и, чувствуя, что Джошуа идет следом, заставила себя идти спокойно.
Когда она открыла дверь, сильный порыв ветра едва не захлопнул ее. Молния разрезала небо ярким зигзагом. Дождь пойдет, прежде чем она успеет доехать до дома.
– До свидания, – сказала Кайя и побежала к машине, зная, что Джошуа наблюдает за ней с крыльца.
Она включила зажигание, и на панели замигал красный свет.
