Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
«Монстр» выкатился из шлюза в тоннель, давя еще живые, беспомощно подергивающиеся тела тварей, и остановился перед ржавыми воротами заставы, заглушив двигатель.
Мало кто уже вспомнит, за что именно этот образец военной автомобильной техники, предназначавшийся для перевозки людей и имевший достаточно мирное название «Урал», обрел свое прозвище. Наверное, причина скрывалась в его внешности. Она действительно могла нагнать страху на кого угодно. Достаточно было одного взгляда на этот огромный клин впереди, которым он, подобно ледоколу, расчищал себе путь, зачастую пробиваясь сквозь стены живых масс, пулеметы на крыше фургона и на боевом прицепе — Базе-1, — чтобы уже понять — это не гражданский грузовик.
Укрепленный дополнительными листами металла кузов вместе с забранными решетками стеклами и фарами, делали облик машины еще более грозным. Все это искусно превратило обычный «Урал» в железного монстра с выпученными глазищами — ощетинившегося, опасного, злобного, готового смести любую преграду на своем пути. Истинно настоящий монстр о шести колесах!
Водительская дверца со скрипом отворилась, и из кабины показалось расплывшееся в довольной, лучезарно сияющей белоснежными зубами улыбке лицо. На голове от ярко-оранжевой шевелюры водителя остался лишь жесткий гребень. Этот чудаковатый водитель «Урала», а по совместимости «дальний» сталкер и вояжер был личностью неординарной и даже не совсем, на первый взгляд, нормальной.
О, Андрей был наслышан об этом человеке. И, в частности, о его гребне, который тот именовал прической и называл замысловатым словом «ирокез». Что сие слово значило, для многих было загадкой, как и то, откуда он его позаимствовал, но людям, подобным этому, в Укрытии уже никто не удивлялся — семь лет постоянных вылазок не могли не сказаться на психике человека. И хотя, находясь в Укрытии, он появлялся на людях чрезвычайно редко, из дому практически не выходил, Андрею все же доводилось несколько раз видеть этого человека на улице. Но детально разглядеть его было невозможно: тот всегда одевался в черный брезентовый плащ и вечно нахлобучивал на голову капюшон, из глубины которого практически не было видно ни его лица, ни его глаз, ни этого дивного гребня.
Вот никогда не перестаешь удивляться этим людям — сталкерам. Возвращаются с поверхности — светятся от счастья как дети, вернувшиеся из Диснейленда с мешком сладкой ваты. А побудут дома дня два и начинают чахнуть, увядают как вырванные с благодатной почвы растения. Говорят, что сталкером стать нельзя. Как нельзя овладеть каким-либо талантом в результате обучения. Можно стать стратегом, что называется, от Бога, опытным командиром, разведчиком, вояжером, метким стрелком, но стать сталкером — никогда. Это как карточный шулер. Есть люди, которые во что бы то ни стало, стремятся ими быть: тренируют память, руки, тратят все силы на изучение всевозможных карточных комбинаций и способов смухлевать, учатся понимать психологию и логику игрока, да что там говорить — у некоторых на это уходит полжизни! А есть люди, которые этим даром просто обладают. Заложено это в них, как бывает заложен в человеке музыкальный слух, благодаря которому можно распознать утонченное звучание небесных флейт на фоне урчания десятка экскаваторов.
Но там, на поверхности, не достаточно быть просто одаренным шулером — нужно быть фантастически одаренным шулером, чтобы, поставив на кон свою жизнь, уметь так намахивать собственную судьбу, как это делает этот чудила с гребнем и его друзья. Так мухлевать, чтобы повесить дьяволу шестерки на погоны и незаметно подложив себе пики в прикуп, оставлять смерти саму шваль. Уметь сохранить свою жизнь и еще сорвать банк!
— Здорово, Илья Никитич! — весело выкрикнув приветствие, «ирокез» спрыгнул на землю и Андрей заметил, что странная у него не только прическа, но и одежда. Если это можно было назвать одеждой вообще — красные широкие штаны из блестящей атласной ткани со свисающими лоскутами белой бахромы по бокам и широкий черный пояс в несколько раз обмотавший талию. Выше — голый торс, какие-то разноцветные повязки на руках и шее, татуировки с мудреными узорами на груди и правом плече.
Андрея, при виде этого полунагого человека передернуло, словно он нюхнул нашатыря. В тоннеле, конечно, не было настолько холодно, чтобы надевать бушлат, но снять с себя китель и майку он отказался бы даже под угрозой расстрела.
— Здоров, Бешеный, — безо всякой радости в голосе, ответил Стахов, свесившись своим массивным телом с гнезда. — Ты это что за собачье кодло притащил? Патронов может, пожалел? Или мне решил подарок преподнести?
— Да что вы, Илья Никитич, — развел руками названный Бешенным чудак, — какие подарки? У нас патроны закончились еще часа два назад. Обстреливали этих гадов пока все запасы не истратили.
— Обстреливали? — скептически сожмурив правый глаз, переспросил Стахов. — Зачем? На «Монстра» вашего кидались небось?
— Все вы Илья Никитич, не верите. Все считаете, что мы за ваш счет отдуться хотим. Думаете, мне в радость пускать эту гадость в шлюз? Да была б возможность, я своими руками их передушил бы всех. Они же, гниды, нам прохода не дают. Вон с Почтовой площади еле ноги унесли. И то, твари, со всех сторон обкладывают! Так хитрят, сучары!
— Ладно, ладно, своими руками он… — отмахнулся Стахов и вытащил из кармана еще одну аккуратно склеенную самокрутку. — Ты лучше скажи, что на Почтовой делал-то, вас ведь вроде как на тот берег отправляли.
С другой стороны машины открылась пассажирская дверь и над кабиной показалась крупная лысая башка. Лицо у этого типа было отнюдь не таким открытым и дружелюбным как у Бешеного, а черные, дерзкие, хитро прищуренные глаза свидетельствовали о том, что личность он неординарная, опасная, нетерпящая развязности и задушевных бесед, а также до оскомины не привыкшая отчитываться перед вояками. На его голове не было «ирокеза», как у напарника, но и быть ему там, даже при всем желании, негде — шов на шве, шрам на шраме, будто кожу на череп сшили из неровных лоскутов ткани телесного цвета. А жилистая шея и мощная трапеция, выглядывающая из-под расстегнутого защитного костюма, красноречиво намекали на то, что обращаться с этой одиозной личностью рекомендуется очень деликатно, не повышать тона и не задавать лишних вопросов, дабы не потревожить его внутреннее равновесие.
Впрочем, это все показуха для обычной солдатни, на Стахова же, не привыкшего лебезить ни перед кем, эти понты уже не распространялись.
Его звали Тюремщик.
Никто и не помнил уже, как он, безотцовщина, не потомок ни олигарха, ни политика, ни, на худой конец, звезды эстрады, оказался в Укрытии. И уж только единицы знали, что этот громила, начиная еще с двенадцатого года жизни имел серьезные проблемы с законом, стоял на учете в так называемой «детской комнате» милиции, а в тот день вообще направлялся в колонию для несовершеннолетних. Лишь по воле слепого случая вместо тюремной клетки он попал в Укрытие, но так за тридцать лет, проведенных в ее стенах, никому и не рассказав, за что именно был осужден.
Вот это — настоящий сталкер, — восторженно рассматривая груду выпирающих из-под одежды мышц, подумал Андрей. — Как же он похож на того актера с обложки диска, что Олег выменял у какой-то девчонки в школе… Как ж то он назывался? «Хроники Риддика», во! Как две капли воды. Вот бы уж посмотреть то кино, — продолжал мечтать Андрей, — ну точно, наверное, не отличишь одного от другого.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
