— Вы кто? Вы действительно из Англии или просто говорите с английским акцентом? И что вы здесь делаете?
— Шарон! — Тереза вмешалась и быстро представила их друг другу.
Девочка засыпала Джона вопросами, заставлявшими его улыбаться.
Потом они прошли в столовую. Красные с золотом обои служили великолепным фоном для обеденного стола типа шератон и тяжелых резных эпплуайтовских стульев. В дальнем конце стоял камин с такой же черной мраморной полкой, как и в гостиной. На красных с золотом салфетках стоял дорогой фарфор, хрусталь и лежало тяжелое столовое серебро.
Такой стол его мать накрывала только по праздникам. Интересно, пользуются ли Грины этой посудой каждый день или достали ее по случаю приезда гостя? От Терезы можно было ожидать всего.
Но его мать готовила сама. Здесь это делала Линда Гроув.
— Что бы мы делали без Линды? — сказала Тереза, когда женщина принесла супницу. — После отъезда Эстер она взяла на себя обязанности хозяйки.
— Кто-то же должен присматривать за домом, когда вы убегаете к своим разлюбезным лошадям. — Мелодичный голос Линды заставил Джона вспомнить Азорские острова. Пурпурно-зеленая расцветка ее экзотического платья оттеняла ее смуглую кожу. На руке позвякивало с полдюжины браслетов.
— Опять суп из морских продуктов? — заныла Шарон.
— Не хочешь — не ешь, — отрезала Линда. — Пухни с голоду.
Джон понял, что эта женщина занимает в доме намного более высокое положение, чем платная прислуга.
— Линда ужасно любит командовать, — пожаловалась ему Шарон. — Не знаю, как Тим ее терпит.
— Потому что любит жену не меньше нашего, — сказала Тереза. — Джон, Тим Гроув — наш главный конюх. Вы встретитесь с ним завтра утром.
— У Тима не будет времени, — возразила Делла. — Завтра рано утром поедет в аэропорт купить билеты на рейс до Кардиффа.
Тереза нахмурилась.
— Может быть, отложим этот спор на потом?
— Тут не о чем спорить!
Джон кое о чем догадывался, но предпочел промолчать, как уже сделал это в офисе.
Тереза сменила тему.
— Сегодня звонила Одри Смит, — сказала она Делле. — Ты забыла подтвердить, что придешь на завтрашний прием по случаю скачек в Мельбурне.
— Я и не собираюсь туда идти.
— Ферма должна быть представлена не только мной, но и управляющим. Конечно, если ты еще надеешься выставить Беста на скачки. Хамид Эль-Фаюми и Золтан Сегеди наверняка будут там.
Джон хорошо знал владельца и тренера Оскара, одного из фаворитов предстоявшего кубка Мельбурна. Именно этот жеребец выиграл скачки в Суонси, в которых не смог принять участие Бест. Но Фаулер читал, что в начале апреля Бест победил Оскара на скачках в Пардубице. Сейчас обе лошади должны были дебютировать на гаревой дорожке… если Бест действительно будет скакать.
Что ж, тем интереснее. Это был вызов лично ему.
— Кроме того, — продолжила Тереза, — местные тренеры не повернулись к тебе спиной, когда ты вернулась из Сиднея с обезумевшей лошадью.
— Никто из них не смог помочь Бесту.
— Делла, но это не значит, что они не пытались. Не заставляй меня выглядеть дурой в глазах людей. Я не могу взять свои слова назад. Ты поедешь на прием. Если не ради себя, то ради меня.
Джон видел, что Делла не в восторге. Но спорить она не стала. Джон подбодрил Терезу взглядом, показывая, что не позволит Делле отговорить его.
Пока он не убедится, что не в состоянии помочь Бесту, об отъезде не может быть и речи.
Делла, потерявшая аппетит, ковыряла еду вилкой. В присутствии Фаулера она не могла проглотить ни куска.
Судя по всему, ей все-таки придется иметь с ним дело.
Делла дождалась кофе, а потом спросила:
— Так когда же вы полетите в свой Уэльс?
— Это зависит от вас. Но, если вы согласны слушать, то у меня есть предложение.
Встревоженная вкрадчивым тоном и пристальным взглядом, Делла подозрительно спросила:
— Какое предложение?
— Самое обычное деловое предложение. Каждый из нас получит то, что ему требуется. Я буду работать с Бестом на договорной основе.
— Как это?
— Когда он выиграет кубок Мельбурна…
— Вы не можете дать гарантию, что это случится! — прервала его Делла.
— Когда он его выиграет, — повторил Джон, — я получу треть приза.
— Это возмутительно!
— Игра стоит свеч, — сказала Тереза, встав из-за стола и направляясь к двери. — Детали обсудите без меня. Ах да, чуть не забыла! — Тереза обернулась к ним. — Насчет Одри… Я сказала ей, что Джон приедет с нами.
Ошеломленная Делла лишилась дара речи. Спорить с бабкой бесполезно.
Повернувшись к Джону, Делла заметила, что тот снова смотрит на нее, словно пытается увидеть насквозь. У нее перехватило дыхание, пульс участился. Черт побери! Она с трудом поднялась на ноги.
— Мне нужно подышать свежим воздухом. — Делла схватила трость и вышла из столовой.
Джон последовал за ней.
Делла прислонилась плечом к колонне и залюбовалась до боли знакомой картиной. Расстаться с фермой было немыслимо.
— Если Бест не возьмет кубок, — начал Джон, — это не будет стоить вам ничего. Я вернусь в Уэльс и больше не стану вас беспокоить. Но если он выиграет, я получу премию.
— Очень большую премию.
— Без меня у вас нет ни малейшего шанса на то, что Бест будет стартовать.
Делла знала, что он прав. Она повернулась к нему. В полумраке его скрытые тенью глаза казались таинственными. И пугающими.
— Зачем? — тихо спросила Делла, пытаясь понять его. Его условия справедливы. Но чего он хочет? — Зачем вам без толку тратить несколько недель, если шансы Беста равны нулю?
— Я верю в себя. Более того, я верю в Беста. Он должен был выиграть скачки в Суонси, но не смог принять в них участия. А потом его у меня забрали и передали другому тренеру. Мне нужно сделать еще одну попытку и вместе с ним завоевать главный приз.
Так вот оно что, подумала Делла. Гордость.
Гордость валлийца требовала вернуть то, что у него отобрали. Ну что ж, в таком случае его щедрое предложение имеет смысл. Раз так, стоит подумать.
— А если Бест не выиграет? — спросила она, желая поставить все точки над «i». — Если займет всего лишь призовое место? Условия те же?
— Тогда все достанется вам.
Она вновь заколебалась. Похоже, самолюбие Джона Фаулера непомерно.
— Вы так уверены в победе?
— Результат скачек всегда лотерея. Действует слишком много факторов. Но я уверен в одном: Бест слишком большая ценность, чтобы сдать его на бойню.
