Джоли допила колу и усмехнулась собственным глупым романтическим фантазиям. Любовь не бывает вечной.
Ну хорошо, некоторым счастливчикам повезло, их любовь действительно жила и продолжалась. Но у большинства бывает иначе. Большинство друзей Джоли или развелись, или пережили череду неудачных отношений, не оформленных браком. По крайней мере этих ошибок она не совершила: никогда не была замужем и никогда не жила с мужчиной. Для этого Джоли слишком высоко ценила свою независимость.
Не один мужчина говорил ей, что она создала вокруг себя защитный панцирь и посылает негативные флюиды, которые отталкивают парня еще до того, как он приблизился.
Пару лет назад Джоли случайно услышала, как один ее знакомый в разговоре с другим называет ее холодной стервой. Она подумала, что, возможно, так оно и есть, хотя сама она этого не сознавала. Возможно, несмотря на многолетнее общение с психологом, она так и не оправилась от травмы, пережитой двадцать лет назад. Даже сейчас случалось, что она просыпалась в холодном поту, увидев во сне, как находит тела мамы и тети Лизетт. В этих ужасных ночных кошмарах она всегда чувствовала, как ее тело жалили пули. Слава Богу, что убийца решил, что она мертва.
«Перестань! Прекрати немедленно! Если тетя Кларис на прошлой неделе позвонила и сказала, что у Луиса Ройяла был обширный инфаркт, это еше не повод ворошить прошлое. Мучительное прошлое, которое лучше не вспоминать». Даже если человек, которого она не видела двадцать лет, действительно при смерти, какое это имеет значение? Она давным-давно перестала считать Луиса Ройяла своим отцом. И навсегда вычеркнула его из своей жизни в тот день, когда он женился на Джорджетт Деверо. Джоли никогда не простит ему, что он привел в дом эту женщину меньше чем через год после убийства матери.
Оставив пустую банку из-под колы на кофейном столике, Джоли пошла в спальню, по пути подняв с пола туфли. Наверное, придется принять снотворное, чтобы хорошо спать ночью. Она редко прибегала к помощи таблеток, чтобы уснуть, но за последнюю неделю ей пришлось сделать это дважды. Сегодня будет третий раз. Джоли дотянулась до язычка молнии на спине, но расстегнуть платье не успела — зазвонил телефон. «Господи, только бы это был не Джин!» — мысленно взмолилась она. Сегодня вечером она с ним не порвала, а надо было. Заканчивать роман еще до того, как он начался, стало ее отличительной чертой. Так чего же она боится?
Джоли присела на край кровати и сняла трубку.
— Алло?
— Джоли Ройял, пожалуйста.
Сердце Джоли замерло. Этот голос она узнала даже через много лет. Глубокий баритон с заметным южным акцентом и с явными повелительными нотками.
— Это я.
— Джоли, это Макс Деверо. Вынужден сообщить тебе печальную новость: сегодня вечером твой отец умер.
У Джоли перехватило дыхание. Что она могла сказать? Что ей полагалось сказать? Никто — и уж меньше всего Макс Деверо — не понял бы ее, если б она сказала, что ее отец умер не сегодня, а девятнадцать лет назад, в день, когда женился на Джорджетт Деверо.
— Ты меня слышишь? — В голосе Макса чувствовались недовольные нотки.
— Да, слышу. Ты сказал, что сегодня вечером умер Луис Ройял.
— Официальное прощание с телом назначено на субботу, на вечер, похороны состоятся в воскресенье днем, но я могу изменить эти планы, если ты…
— Нет. Нет необходимости менять планы ради меня.
— Ты ведь приедешь на похороны?
— Я… я не знаю.
— Проклятие, Джоли, этот человек был твоим отцом! Если ты не проявляла к нему никакого уважения и любви, пока он был жив, самое меньшее, что ты можешь сделать, — это приехать на его похороны.
— Макс, пошел ты к черту!
Джоли швырнула трубку и бросилась на кровать. Она мужественно пыталась сдержать эмоции, но ее всю трясло. И вдруг она безудержно расплакалась. Это были слезы сожаления. Слезы одиночества и безнадежности. Она оплакивала себя. И мать. И тетю Лизетт. И — да, отца.
Глава 2Бывали дни, когда Ирта Килпатрик ненавидела в Саммервиле абсолютно все, и в такие черные дни она могла быть не очень-то милосердной по отношению к другим. В свои тридцать девять она чувствовала себя словно пойманной в ловушку жизни, не имеющей ничего общего с тем, о чем когда-то мечтала. Беременность в подростковом возрасте, затем брак с жалким неудачником — это вывело ее в жизни на неправильную дорогу. Самостоятельно растить после развода двоих детей было нелегко. Не легче было и ухаживать за отцом, который с пятидесяти лет страдал болезнью Альцгеймера и четыре года назад умер. Но наверное, ей следовало благодарить судьбу и за те милости, которые на ее долю выпали. Она унаследовала от родителей «Саммервиль инн» и приняла на себя управление единственным в городе отелем и мотелем, после того как болезнь отца лишила его возможности вести дела. Обе дочери Ирты уехали учиться в колледж, причем обе получали стипендию. Был в жизни Ирты и интересный мужчина, хотя их отношения были практически тайными.
Проходя мимо зеркальной стены в холле собственного отеля, Ирта мельком взглянула на свое отражение и улыбнулась украдкой. В отличие от многих женщин под сорок она не располнела. Она по-прежнему нравилась мужчинам. Мужчинам вроде Макса Деверо. Конечно, Ирта сознавала ограниченные рамки их отношений: дружба и секс. Макс с самого начала был с ней абсолютно честен. Бедняга сильно обжегся на своем первом и единственном браке. А то, что и по сей день время от времени оживали слухи, что это он убил Фелисию Уэллс Деверо, ничуть не облегчало дело. Ирта знала, что Макс далеко не святой, что в его характере есть темная, опасная сторона, однако она бы никогда не поверила, что он способен на убийство.
Ирта вошла в ресторан и направилась к стойке бара. Здесь она огляделась, проверяя, как ее работники моют пол и расставляют столики, готовя помещение к завтраку. Сейчас, поздним вечером, до закрытия бара оставалось полчаса, и в зале засиделись только два посетителя — пара завсегдатаев, мужчины средних лет, которым не хотелось возвращаться домой к женам.
— Что будете, хозяйка? — спросил Ар-Джей Саттон — недавно нанятый ею молодой бармен.
Ирта улыбнулась. Парень был чертовски хорош собой, за его внешностью скрывался самый настоящий «плохой парень». Будь она на несколько лет моложе, у нее могло бы возникнуть искушение самой проверить, насколько он гики хой. Может статься, именно поэтому ее так привлекал Макс — она всегда питала слабость к опасным мужчинам.
— Виски с водой.
Ирта наблюдала, как Ар-Джей берет с полки бутылку «Джек Дэниеле». Он был высоким, худощавым, широкоплечим, с густыми светлыми волосами, которые доходили почти до плеч.
Налив полстакана виски и добавив воды, парень поставил напиток перед Иртой. Собираясь сказать «спасибо», Ирта заметила, что бармен перевел взгляд с ее лица на входную дверь ресторана.
— Вернулась ходячая неприятность, — сказал он. Ирта покосилась через плечо и застонала: в ресторан вошел Перри Клифтон, рубашка до половины расстегнута, темные волосы взлохмачены, с собой он вел женщину раза в два моложе его.
