— Вот мы под каким небом. «…Звезд холодный блеск заполняет пустоту небес, возвращая миру глубину…» — проговорила Таис мечтательно и смутилась.
— Да, божественный порядок в большом космосе, а чей в малом? Неприятно, когда случаются глупые или ужасные вещи, и ты бессилен удержать порядок.
— Повинна судьба? — Таис догадалась, что он думает о своем отце.
— Скорее, человеческая тупость и жестокость. А еще говорят, что ко всему привыкаешь, даже к людям. Ну да ладно, что случилось, то уже случилось. Расскажи мне, как ты жила в Афинах? — Он уходил от больной темы.
— В последнее время… бездарно, — призналась она. — Я чувствовала, что мне надо… выпрыгнуть из своей жизни, решительно изменить ее. Часто казалось, что настоящая жизнь проходит стороной, хотелось чего-то большего.
— В полную меру, насыщенно и интересно.
— Да. Чтобы ничего не упустить из того, что может выпасть человеку в этом мире…
Александр покосился на нее с любопытством и благодарностью — она говорила его словами.
— Знаешь, — Таис решительно обернулась к нему. — мне очень жаль… То, что случилось с твоим отцом… Какое горе для тебя! Он был, несомненно, замечательным человеком, — она сказала это очень искренне, и Александра тронули ее слова.
— Да, он был лучшим. Самое глупое, что я чувствовал приближение катастрофы, а он — нет! А ведь он всегда казался мне таким умным, прозорливым. В последнее время у нас были натянутые отношения. Теперь его нет, и мы больше не можем окончательно… помириться…
— Я думаю, что он любил тебя и гордился тобою.
— Да меня-то все любят, — без тени хвастовства, даже с сожалением сказал Александр. — Но я никогда не позволю, чтобы моя жизнь закончилась ударом ножа в спину.
Таис мысленно согласилась, что это действительно ужасно: человек много раз смотрел смерти в лицо, прожил смелую, славную, выдающуюся жизнь и так нелепо ее закончил! — от руки сумасшедшего.
— Прости своему отцу его последние заблуждения. Он был действительно умным, мужественным, достойным твоей любви человеком. Но и самые прекрасные люди иногда делают досадные, даже глупые ошибки.
— Почему я говорю об этом с тобой?
— Потому что тебя это мучает, — просто ответила Таис. — Тебе стыдно, что ты разочаровался в отце, и думаешь, что это каким-то образом привело к роковому концу. — Женская интуиция подсказывала Таис, что Александр как истинно благородный человек винит в несчастье себя. — А то, что его последние поступки кажутся тебе недостойными того образа, который ты носил в себе, — так ты ведь тоже не стоял на месте. Ты вырос, может быть, перерос отца и свою роль, а он не смог так быстро заметить это.
— Откуда ты все это знаешь? — Александр внимательно смотрел на нее.
— Я так чувствую, предполагаю. Извини, я забылась, это не мое дело, — в порыве раскаяния она коснулась его руки, зная, что прикосновение разрушает дистанцию. — Просто на какие-то очень личные темы иногда проще поговорить с малознакомым человеком…
— У меня нет чувства, что ты — малознакомый человек, как раз наоборот! Да и ты понимаешь меня достаточно, если судить по твоим оценкам. Спасибо длинному языку Птолемея.
— Я могу хранить чужие тайны. Поверь мне.
— Что ты еще знаешь про меня? — он задал этот вопрос намеренно шутливым тоном, давая понять, что серьезные откровения закончились.
— Что ты нетерпеливый, — Таис тут же подстроилась под него.
— Верно. У меня постоянно ощущение, что жизнь развивается медленно, и все надо ускорить. Мне так много надо от жизни. — Мне надо все!
Таис слушала его, поражаясь, как запросто они беседуют — первый раз в жизни! А как будто знают друг друга сто лет.
— И еще я знаю, что тебе завтра будет двадцать два, — улыбнулась Таис.
— Мне уже двадцать два, а я ничего не сделал великого!
«Вот нахал, вся Греция и половина Азии[4]лежат у его ног, а ему мало!» — подумала Таис.
— Я приглашаю тебя завтра; с утра поплывем небольшой компанией на остров, праздновать…
Позже Таис часто думала, было ли у нее предчувствие, что с ней произойдет что-то решающее и бесповоротное? Предчувствия, что «что-то» произойдет, у нее были каждый день; новый день воспринимался ею как новая жизнь, когда она ожидала нового счастья и… получала его. Потому и открывала глаза с радостью и любопытством. Спасибо, что можно прожить еще один неповторимый день этой прекрасной жизни.
Сейчас она поняла свое томление и тягу к переменам, мучившие ее последнее время в Афинах. Судьба, судьба с большой буквы, тянула ее сюда, на другой континент, в другие сферы. Какое счастье, что Таис услышала ее голос и подчинилась ее зову! И вот… Лежа в своей кровати, она мечтала о завтрашнем дне, о целом долгом дне рядом в ним.
Он же, лежа в своей постели, сожалел, что выдал девчонке свои переживания и поражался ее проницательности. Почему она так хорошо разбирается в отношениях родителей и детей? Ведь у нее нет родителей. Или именно поэтому? А какая красавица, глаз не оторвешь. Не зря ее Птолемей прятал… Надо же, какая причуда судьбы!
На следующий день Таис познакомилась с легендарным Гефестионом. Она и сама бы догадалась, что этот неуловимо похожий на Александра человек и есть лучший друг царя. Гефестион устремил на нее немигающие карие глаза, медленно поднялся навстречу, и Таис с удовольствием подняла голову. Она любила высоких мужчин. Гефестион поцеловал ее в щеку, и Таис уловила исходящий от него… запах Александра. Запах фиалок.
Плыли целой лодочной флотилией, с рабами и провизией. Таис держалась хорошо, весело переговариваясь с новыми знакомыми Марсием, Гарпалом, Неархом, Леоннатом, все время тайком наблюдая за Александром. От блаженной улыбки болели скулы.
Место выбрали чудесное, хотя в ее радостном состоянии и городская свалка показалась бы ей чудесной. Разложили костер, развесили тенты. Рабы суетились, друзья валяли дурака. Гарпал бегал от рабов к Александру, пока тот шутливо не отчитал его: «Раз в жизни можете сделать что-то без меня, для меня?» А потом примирительно обнял своего хромого от рождения друга. Гефестион молча вмешался и уладил все вопросы за спиной Александра. От Таис это не ускользнуло.
Непривычная сдержанная вежливость и даже неприветливость Гефестиона по отношению к ней смущали девушку. Но она знала, что порой даже милейшие люди производят совершенно обратное впечатление, потому что чувствуют себя неуютно по каким-то причинам. Глупо судить поспешно, надо всегда оставлять людям возможность раскрыться. Не мог же Александр в самом деле выбрать себе в друзья недостойного человека! А Александр, как ветер, как солнечный свет, успевал везде и разговаривал как будто со всеми сразу. Подошел и к Таис, слонявшейся без дела, и предложил, пока не печет солнце, покататься на лодке. Таис зачла себе этот ход — послоняться без дела.
