При такой характеристике, данной ему современниками-летописцами, переяславского князя отличало благочестие. Летописи говорят о нем как о просветителе Карелии, где он крестил «мало не вся люди». И весь быт княжеской семьи, в которой родился Александр Ярославич, был проникнут глубоким и исконным православным благочестием.
Как князь-воитель, ратоборец Русской земли, великий князь Александр Ярославич в отечественной истории несомненно превзошел своего отца Ярослава Всеволодовича и деда Всеволода III Большое Гнездо. Но великий полководец вырос из своего рода, вобрав в себя все лучшее от предков, память которых он глубоко чтил.
Отец и сын, два прославленных полководца Древней Руси, чем-то были схожи и одновременно непохожи как человеческие личности. Вместо неподвижной, медленной тяжести характера отца и деда в Александре Ярославиче есть ясность, легкость сердца, быстрота мысли и действий. Но он унаследовал от них серьезность взгляда на происходящее, сдержанность и умение переживать и таить в себе собственные думы. Во всей своей полководческой, государственной и дипломатической деятельности Александр Невский является преемником суздальских князей, ни в чем не ломает родовых традиций, лишь преображая их своими трудами.
К деду и отцу Александра Ярославича Невского хорошо подходит следующее сравнение, которое сделал историк Грановский между представителями двух исторических эпох начала XIII столетия в летописи Древней Руси — отживающей и грядущей:
«Рассматривая с вершины настоящего погребальное шествие народов к великому кладбищу истории, нельзя не заметить на вождях этого шествия двух особенно резких типов, которые встречаются преимущественно на распутьях народной жизни в так называемые переходные эпохи. Одни отмечены печатью гордой и самонадеянной силы. Эти люди идут смело вперед, не спотыкаясь о развалины прошедшего. Природа одаряет их особенно чутким слухом и зорким глазом, но нередко отказывает им в любви и поэзии. Сердце их не отзывается на грустные звуки былого. Зато за ними право победы, право исторического успеха. Большее право на личное сочувствие историка имеют другие деятели, в лице которых воплощается вся красота и все достоинство отходящего времени. Они лучшие его представители и доблестные защитники».
К первому типу вождей в лице древнерусских князей-ратоборцев, думается, относятся Всеволод III Большое Гнездо и Ярослав Всеволодович, ко второму их прямой потомок — Александр Ярославич Невский. Историческим водоразделом в их судьбах и характерах стало испепелившее Русскую землю Батыево нашествие и последовавшее за ним золотоордынское иго.
Но чтобы сыну и внуку великого князя Всеволода Большое Гнездо подойти к этому водоразделу, потребуется без малого два десятилетия. Князь же Ярослав Всеволодович будет воспитывать сына Александра, равно как и других своих наследников, доживших до зрелого возраста, в подобие себе.
Но здесь следует отметить красной строкой: не столько в подобие себе, сколько в верности делу и традициям русских князей из рода Всеволода Большое Гнездо.
Детство великого ратоборца. Отец и сын
Природа щедро одарила второго сына Ярослава Всеволодовича и княгини Феодосии. Ребенок под заботливым присмотром матери и мамок-нянек рос здоровым и сильным. У него была своя кормилица и своя светлица в княжеском тереме. В первые три-четыре года для юного княжича, по-видимому, было характерно ощущение детской тишины и отгороженности от окружающего мира. Обычным местом, где он проводил время, являлись покои княгини. Малыш познавал внутренний быт княжеской семьи, приобщался к вере.
Однако такое состояние мироощущения ребенка не могло продолжаться долго. В мальчиках в Древней Руси, будь он княжеского рода или сына простого пахаря-смерда, рано начинали видеть маленьких мужчин. В бурное время рос и воспитывался княжич-наследник ратоборцев и сам будущий князь. В ту далекую от сегодняшних дней историческую эпоху люди мужали удивительно рано.
К сожалению, мало что известно о первых годах детства Александра Ярославича Невского — прямые летописные сведения очень скудны. Но, несомненно, он воспитывался отцом точно так же, как вообще воспитывались юные княжичи в Древней Руси.
Когда Александру исполнилось четыре года, состоялся торжественный обряд посвящения княжича в воины — постриг. Он знаменовал собой переход из детства в отрочество. Обряд пострижения в Древней Руси имел важное значение и в кругу семейном, и в окружающей жизни. Он вытекал из понятий и взглядов наших далеких предков на мужчину как на главу семьи, на его обязанности и отношение к обществу как самостоятельного его члена. Пострижение было как бы символом признания юной личности за постригаемым: в тот день мальчика забирали от женщин-нянек и отдавали на воспитание под присмотр мужчин.
Пострижение княжеского сына на Руси было прежде всего средневековым рыцарским обычаем. По преданию, постриг Александра Ярославича происходил в Преображенском соборе Святого Спаса в городе Переяславле-Залесском. Вершил обряд сподвижник великого князя Юрия Всеволодовича епископ Симон. После молебна он подрезал княжичу волосы. Вместе с ними, как считалось, падало к ногам мальчика, оставалось в прошлом его детство.
Отцовский выбор пал на епископа Симона не случайно — это был верный человек старшего брата, чтимый всеми переяславцами. Святителя Низовской земли назовут потом одним из киево-печерских чудотворцев. Он был не только воспитанником твердыни православия на Руси — Киево-Печерского монастыря, но и участвовал в создании знаменитого «Печерского патерика» — исторического повествования о жизни и духовных подвигах печерской братии.
После совершения обряда пострижения отец вывел сына из храма и впервые посадил на боевого коня. Перед этим княжича опоясали легким, коротким мечом. В руки четырехлетнему Александру дали легкий лук со стрелами, что указывало на обязанность воина защищать родную землю от всевозможных внешних врагов. С этого времени княжич имел полное право руководить княжеской переяславской дружиной, конечно, при помощи ближнего и опытного боярина-воеводы.
Рыцарским обрядом пострига заканчивалось короткое детство княжича Александра Ярославича. С этого дня его забирали из терема княгини Феодосии и отдавали на попечение дядьки — ближнего боярина, которого князь Ярослав Всеволодович назначал в воспитатели и наставники сына.
Так началось отрочество. Отец готовил из сына прежде всего наследника княжеского престола и ратоборца земли Русской — точно так же, как воспитывал его самого отец, великий князь Всеволод Большое Гнездо. Ибо у любого правителя в Древней Руси не было более важной задачи, чем защита родной земли, границ собственных владений.
Покинувшего женскую половину княжеских покоев Александра взял на попечение отцовский доверенный боярин Федор Данилович, опытный воевода и человек достаточно образованный по меркам своего времени. О назначении боярина воспитателем объявлялось, скорее всего, во время пира, который устраивался в княжеском тереме после совершения обряда пострига. На радостное семейное торжество приглашались родственники, близкие, знатные люди. Родители одаривали гостей дорогими подарками — золотыми и серебряными сосудами, конями, оружием, одеждой, мехами и прочим.
