— Паукам все равно, где идти наверх, — покачал головой Найл. — Раз туземцы подготовили для смертоносцев капкан на лестнице, то и про ловушки в шахтах наверняка не забыли. Надо подумать. Хорошо бы просто познакомиться с ними, попросить пропустить нас наверх, и все. Мы ведь сюда не сражаться приехали, а сделать дело, от которого зависит будущее всей планеты.
— Трудное это занятие, мелким племенам про счастье всей планеты рассказывать, — улыбнулся Поруз. — Для них радость, это когда тля на огород набегов не устраивает. И ради такой великой радости они готовы спалить весь лес, до которого только способны добраться, вместе со всеми его обитателями и лесными деревнями… А нам потом враждующие кланы мирить приходится. Думаю, даже если туземцам и удастся понять, что такое звездные и планетные орбиты, вряд ли они смогут определить связь между общей галактикой и лестничным пролетом, на котором живут.
— Похоже, ты этим уже неоднократно занимался? — с интересом склонил голову Найл.
— Приходилось пару раз у Вересковой долины лесачей с крестьянами разнимать.
— Тогда, наверное, тебе и переговоры вести придется, — сделал вывод Посланник Богини. — Нам ведь, главное, просто пройти, мы никого трогать не собираемся. Правда, для начала не мешало бы проверить подвал под нами. Мне кажется, Семя находится где-то вверху, но будет очень обидно забраться на самую крышу такой громадины, а потом узнать, что цель экспедиции все это время дожидалась нас внизу.
— Это да, — согласился северянин, глядя на безмолвную Нефтис, подобравшую копье и застывшую за спиной Посланника Богини. — Было бы обидно. Но тогда нужно торопиться, скоро стемнеет. Почему? — удивился Найл. — Вроде бы, полдень только-только наступает.
— Тучи с юга несет, — кивнул в сторону окна шериф. — Скоро все небо затянет. Судя по всему, дожди будут идти несколько дней.
Правитель удивленно приподнял брови, потом не поленился дойти до самого стекла, с интересом наблюдая за назревающим в небесах действом. Выросший в пустыне и видевший за всю свою жизнь всего четыре дождя, Найл так и не смог привыкнуть к столь невероятному чуду: в изобилии льющейся с неба воде.
— Под полом, скорее всего, и так темно, мой господин. А когда солнце уйдет, так и вовсе ничего разглядеть не сможем.
— Тогда начинайте разведку, шериф, — предоставил Найл право идти первым северянину.
— Слушаюсь, мой господин, — с готовностью кивнул старый военачальник и бегом вернулся к лестнице: — Клун, Ниора, вперед! Навул, Аполия — следом.
В отличие от Посланника Богини, северянин предпочитал держаться в середине отряда. Первыми, закрывшись щитами и придерживая их гардами мечей, по лестнице спускались Клун и Ниора. Следом, держа наготове взведенные арбалеты, осторожно ступали Навул с Аполией. За спинами людей двигались смертоносцы, готовые в любой момент прикрыть людей импульсами парализующей воли или ударами страха. Правда, больше одного паука по ширине лестницы не помещалось, а потому отряд вытянулся в длинную щепочку, тылы которой замыкали сам Найл, его телохранительница и оба жука-бомбардира.
В подвальном помещении было так же тихо и спокойно, как и в холле. Пыль, более резкий запах мускуса, немногим более застоявшийся воздух.
Братья по плоти остановились у опорной колонны, давая глазам время привыкнуть к сумраку. Вскоре Найл смог различить множество разбросанных тут и там светлых палочек самой разной формы, и от чувства узнавания по спине пробежал холодок: пол подвала оказался усыпан человеческими костями и черепами — причем в большинстве своем останками детей. Ни одной хитиновой пластинки среди останков двуногих правитель не различил. И явной гримасой судьбы можно было считать крупную, хорошо различимую надпись на стене:
«Парковка только для спецперсонала».
Но куда больше правителя удивили несколько машин, продолжающих ожидать своих владельцев в центре гаража. С виду, они казались совершенно целыми и исправными: толстый мягкий обод по низу кузова, выпуклые стекла, гладкие борта и капот. Даже два положенных на крышу маленьких черепа не могли испортить впечатление от увиденного.
Найл, опустив щит, подошел ближе, осторожно ступая между чьих-то позвоночников и ребер, провел по капоту рукой — и под толстым слоем пыли открылся сочный изумрудный блеск глянцевого покрытия.
Умом правитель понимал — это всего лишь внешняя оболочка. Под слоем краски и пластика все железные детали наверняка давно рассыпались в бурую пыль, алюминиевые — в белый порошок, медные — покрылись толстым слоем зеленой коросты. И все равно не мог отделаться от ощущения, что машина совершенно новая и исправная. Садись, и поезжай!
— Бей их! — полыхнул в сознании радостный алый приказ, и Посланник Богини ощутил, как тело налилось свинцовой тяжестью, отказываясь повиноваться его воле. Рядом, потеряв сознание, рухнула на пол Нефтис, а оказавшийся нестерпимо тяжелым меч отказывался вылезать из ножен. Со всех сторон — выскакивая из темных углов и из-за толстых труб, из комнат с выбитыми дверьми и из лазов под потолками появлялись во множестве смертоносцы и, казалось, неслись прямо на него.
Вообще-то Посланник Богини умел противостоять парализующей воле смертоносцев — но все зависело от числа врагов. Сейчас к нему мчалось едва ли не две сотни пауков, каждый из которых горел желанием зажать его своей волей, спеленать, словно в кокон, не дать двинуться, шевельнуться, сбежать, оказать сопротивление — и поскорее впиться в сочное тело своими хелицерами. Подавляющая воля была настолько сильна, что на миг у правителя появилось желание съесть себя самому.
Дзинь! Дзинь! Дзинь-дзинь! — тело резанула острая боль, как будто в животе провернулся раскаленный нож, и тяжесть мгновенно спала. Дикие пауки беспорядочно заметались.
Извечная беда всех постоянно связанных в единое целое ментальных существ: боль одного тут же мгновенно передается другому. Болевой шок раненых из арбалетов восьмилапых на несколько минут лишил всех пауков возможности к слаженным действиям.
— Нефтис! — наконец-то обнажил свой клинок Посланник Богини, и опустился на колено рядом с телохранительницей. — Вставай! Скорее!
Женщина замотала головой, нащупала копье, начала подниматься. Ей все никак не удавалось стряхнуть с себя последствия столь сильного парализующего удара.
— Скорей же! — правитель оглянулся на братьев. Они, конечно, могли его прикрыть — но смертоносцы из отряда Посланника испытали точно такой же болевой шок, как и их враги. А люди не имели права бросить своих друзей без защиты.
К сожалению восьмилапые приходят в себя куда быстрее, чем двуногие успевают перезаряжать арбалеты, и на повторную поддержку Найл рассчитывать уже не мог.
Нефтис наконец-то выпрямилась, и в этот момент на правителя обрушилась новая волна тяжести. Дикие смертоносцы, думая только об одном — сожрать нежданную добычу, совершенно не обращали внимание на основную группу путешественников, давя всей своей ментальной мощью только двух отбившихся от общего стада людей. Легкая дичь!
